Королева украденных безделушек (СИ)

Она почему-то не могла сосредоточиться, и ей хотелось не просто по-глупому улыбаться, а вообще хихикать и смеяться. С того, что она изображает Жрицу, что Глеб стоит перед ней с огромной камерой и просит еще наклонить голову чуть ниже, что в комнате полно людей, собравшихся по прихоти одного безумного фотографа — интересно, он им платит за участие в его проектах? Наверняка должен.

— Лина.

У нее задрожали губы, но удержать их на месте она не смогла и они растянулись в стороны. Глеб щелкнул ее пару раз, прежде чем подойти и наклониться, положив локти на стол, и посмотреть на нее в упор.

Он не выглядел раздраженным и тоже улыбался. В фиолетовом свете и с белым ореолом позади, он выглядел необыкновенно красивым, и Лина бессовестно уставилась на него, не скрывая никаких эмоций.

— Не исключаю того, что и у Жриц бывает хорошее настроение, но уверен, что улыбаются они не так весело, — заметил он. — Ты нервничаешь?

— Наверное, — легко сказала она.

— Мне выпроводить всех?

— Не надо.

— Ты не будешь против, если они уйдут на кухню? Вообще-то я заказал им еду, — он повернулся к ребятам, — к которой давно пора было бы приступить. Так что они не будут тебя отвлекать здесь. Что думаешь?

Лина думала, что она столько людей дома в жизни не видела, но да, эту комнату можно было сделать свободнее.

— Хорошо. Да.

Глеб снова повернулся к ним и качнул головой на дверь. Подхватив пакеты с вроде бы азиатской лапшой, если Лине не померещилось, конечно, в темноте, Полина отсалютовала ей и пожелала удачи.

Когда все ушли, она осознала ошибку. Наедине оставаться было еще более волнующей и ничуть не расслабляющей идеей. Сердце забилось быстрее, когда Глеб взглянул на нее темными глазами, в которых разглядеть можно было лишь фиолетовые блики ламп.

— Ты можешь описать ту версию Верховной Жрицы, которую изображаешь? — вдруг спросил он.

На несколько секунд Лина застыла, не способная и слова произнести. Это как расклад самой себе, отупляющий и сметающий все мысли. Только сегодня она и есть сама себе расклад.

— Верховная Жрица — это карта мудрости, интуиции, скрытых вещей и тайн. Ты вдохновлялся Жрицей из колоды “78 дверей”, где на ней изображена гадалка, хотя и не отказался от символов с традиционной версии. Гадалка может заглянуть в суть настоящего и тайны будущего. И подтолкнуть вопрошающего к пониманию себя, если самостоятельно он испытывает с этим трудности.

Лина начала с основ, которые прекрасно знала, но чем больше говорила, тем яснее соображала.

— Я в таком виде, очевидно, не простая гадалка. Я что-то вроде провидицы, оракула. Я в белом, а карты черные. Я не часть другого мира, но Таро — мой ключ туда. Я связующее между миром людей и миром непознанного. Позади меня нет колонн, как на оригинальной карте, но ты снял занавески и натянул полотна, чтобы изобразить врата. Судя по тому, как установлен свет, белый по большей части падает на меня, а все остальное уходит во тьму и освещено фиолетовым. На меня тоже попадает фиолетовый свет, особенно на ту половину, которая скрыта вуалью. Я смотрю на карты сквозь нее, потому что одна часть меня заглядывает на другую сторону и вынуждена смотреть на мир целиком через призму двойственного восприятия. А с другой стороны находятся книги — это знания, доступ к которым не ограничен. Но тем не менее все ответы лежат в левой половине кадра. Во тьме. Там, где не горят свечи. Где раскрываются бутоны цветов. Чем дальше от света, тем яснее. И тем охотнее лепестки раскрывают то, что внутри. Это не то, что можно почерпнуть из окружающей реальности. Конечно же, карта не призывает искать абсолютно все ответы у гадалки. Это подсказка заглянуть в себя. Больше мрака, чем там, не найдешь нигде. Нужно заглянуть внутрь, довериться себе и своему внутреннему голосу и тогда можно достичь более глубокого понимания сути, потому что мудрость кроется в самопознании.

Глеб слегка приподнял брови.

— Ничего себе.

Лина посмотрела на Верховную Жрицу в своей руке и задумчиво приподняла уголки губ. Она ее уже как облупленную знала.

Глеб поднял фотоаппарат почти неуловимым движением, и Лина поняла сам факт того, что снимок был сделан, только после характерного звука.

— А теперь подними глаза на меня и не меняй выражение лица, — попросил он.

— Как будто это так просто, — растерялась Лина.

Она подняла глаза, но совсем не была уверена, что не поменяла выражение лица. Глеб все равно ее сфотографировал.

— Я захотел вуаль всего лишь потому, что Жрица — это воплощение тайны и закрытая часть лица показалась мне символичной, — сказал он, вглядываясь в экран камеры. — К тому же, есть в этом что-то религиозное… Чистый образ непорочной девы, хранящей обет. Но твой вариант звучит интереснее и глубже, я о таком даже не подумал.