Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть вторая

Утром я позвонил ему, он поинтересовался твоим и моим здоровьем, сказал, что немного болен. И, конечно же, в своем стиле, мельком сообщать что-то важное, сказал, что Леви Эшколь и его жена, во время его пребывания в больнице, прочли одолженный у кого-то экземпляр твоего романа и были невероятно удивлены, побежали купить книгу и не нашли ее ни в одном книжном магазине. Я написал в издательство Давиду Анегби и попросил его прислать книгу главе правительства. Так ты обрела еще двух читателей и почитателей. Розен очень интересуется твоей работой над третьим томом, и я сказал, что ты трудишься над ним с большой интенсивностью.

Жду твоей рукописи, ибо Давид Анегби пишет мне, что Шлионский завершил дело с Пушкиным (не знаю, честно говоря, о чем речь), и готов редактировать твою книгу.

Жду с нетерпением твоего приезда. Уверен, что Розен хлопочет о твоей встрече с премьер-министром Эшколем.

Твой

Израиль

15.01.66

Дорогому мужу, с любовью!

Сегодня я послала тебе всё, что ты просил. Почти совсем выздоровела, только желудок не дает мне покоя, как всегда. Как ты добрался до Иерусалима? Если что-то не в порядке, прошу тебя, немедленно мне сообщи для моего душевного спокойствия.

Я тружусь над главой о приходе Гитлера к власти, продвигаюсь намного труднее, чем предполагала. Приеду к тебе лишь на следующей неделе и привезу написанную часть Шлионскому.

Твоя

Наоми

22.02.66

Дорогая Наоми,

То, что ты написала о нашей девочке, поддержало меня. А я сейчас нуждаюсь в поддержке. Вокруг все так печально. И мне тоже стало печально и холодно на душе. Многие предлагают мне работу. Я бы должен был радоваться, но – нет. Не складываются мои дела. Ничего пока не нашел, а время проходит. Вижу я вокруг себя молодых людей, работающих, много знающих, гораздо больше, чем я знаю, и все мне видится, как некое безумие, как недостижимая для меня вещь. Сегодня я не пошел на занятия, атаковала меня такая душевная усталость, двинуться не смог.

Причина? Страшная скука вокруг. Ехал я с одним товарищем из ветеранов кибуца Кфар Масарик. Он учится, как и я, в университете, и тоже, как я, удивляется доброжелательности, готовности помочь, которую он находит в Иерусалиме, и тоже, как я, спрашивает, почему так не может быть в кибуце.

Как говорит наш Ицхак Яалом: и это пройдет. Но пока мне очень тяжко. Опять получил письмо от Фишлера: спрашивает о переводе. И еще я не притронулся к твоим новый текстам. И еще Пинхас Розен ждет, и еще, и еще.

Когда я все это сделаю? Оставим жалобы, и стенания, и перейдем к более веселым вещам.