Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть вторая

Мы посетили Мишмар Аэмек. Малышка радовалась. Расставание было печальным. Посылаю тебе все даты, когда ты должен быть дома. 26 июня у Йехудит церемония окончания школы. Затем начинается праздник Шавуот.

Я получила корректуру «Саула и Иоанны», но работать без тебя не умею. Так что жду тебя с нетерпением.

Тем временем приняли решение выделить нам новую квартиру. Двухкомнатную. Ищут подходящее место.

Ты ничего мне не сообщаешь о своем здоровье. Я все время живу в напряжении.

С любовью,

твоя Наоми

Израиль вернулся в кибуц. Кибуц не в ладу с духом времени. Далеко идущие изменения должны обновить общество. Любое поползновение что-то изменить, вызывает у старых членов кибуца резкое отторжение. Один из прежних товарищей откровенно говорит Израилю в лицо: «Я готов умереть во имя того, чтобы в кибуце не было никаких изменений».

Израиль замкнут в четырех стенах маленькой темной комнаты. Он тяжело переживает сплетни о нем, распространяемые в кибуце. «Каждый раз, когда я переступаю порог новой квартиры, я чувствую укол в сердце», – говорит он, опускает жалюзи, и ложится в постель в полдневном сумраке.

Долгие дни в больнице и санатории угнетают его. Он выбивает пишущей машинкой на бумаге дату и пишет обращение к Творцу:

Дай мне лишь
Немного удовлетворения в мире
Только одну горсть
Дай мне лишь немного радости
Немного
Совсем немного
До того огорчают меня дни мои
Дай мне лишь
Один день,
Для
Полного счастья.

Вокруг него дышит смерть. Дыхание его прерывисто, и боль в груди все время возвращается и ударяет. Слабый свет падает на строки короткого стихотворения. Она делает радостное лицо, чтобы скрыть боль. Они прижимаются друг к другу. Она думает о том, что последние силы у него отнимают бездари из литературного кружка кибуца. Таковы законы кибуца, поддерживающие наглость людей, лишенных талантов. И он берет на себя эту ношу. В ее уме складываются строки:

Приходит день,
И нет уже больше ничего, что можно терять.
И ты как продавец, отдающий последние крошки
Одну за другой
И собираешь и хранишь и экономишь как монах
Чтобы дать ломоть хлеба
Дому своему
Чтобы было силы медленно-медленно
Подниматься по лестничному пролету
Человек богатый, который растранжирил свое добро
Широким жестом, не делая счета —
Считает часы свои и дни
И силы и возможности
И хранит и экономит то малое что сохранилось
Чтобы суметь еще устоять в своей войне
За себя, за свою жизнь, за оставшуюся малость
Своего будущего.

Она перестала работать в столовой и на уборке общественных мест. Теперь она выйдет на полевые работы. На рассвете она и Шимон Зейнати ведут стадо на холмы между бассейнами, в которых разводят рыбу, и кваканье лягушек, блеяние овец и коз нарушают утреннюю тишину и покой. Лучи утреннего солнца рассеиваются в пространстве, вспыхивают брызгами на поверхности вод, даря ей осколки света. Но стадо не дает ей насладиться тенями света. Ей не очень удается управлять стадом, особенно, упрямыми козами.