Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть вторая

Процесс секуляризации в системе нашего мышления приходит к концу. Но он еще продолжается. Исследование этого процесса – одна из самых важных задач современности. Наши идеи и мысли закрепились в нашем поведении, обычаях, не говоря уже о законах.

Мне кажется, что Маркс всю жизнь только и боролся против искажений человеческого мышления. И, главное, против отчуждения человека от человека. До конца своей жизни Маркс также пользовался религиозными понятиями. Об отчуждении говорят так много, что и оно превратилось в понятие, отделившись от самого отчуждения. Это новый идол – отчуждение. И он фигурирует везде – в науке, публицистике, литературе. А речь идет о дистанции между человеком и человеком. Маркс говорит: Иисус представляет сначала: 1. Человека противопоставляет Богу, 2. Бога – человеку, 3. Человека – человеку.

Человека создал себе Иисуса, как дистанцию между собой и Богом. Человек представляет человека в образе Иисуса, и представляет Бога – человек, и человека – человеку. Это и есть прототип формы человеческого мышления.

«Капитал» и все остальные сочинения Маркса – вовсе не книги по экономике и формах капиталистического производства. Это учебники, изначально написанные Марксом, чтоб научить человека знанию, насколько его мышление искажено. Товар, деньги – и есть искажение человеческой мысли.

Маркс вовсе не преклоняется перед равенством, ненавидит слово «эквивалент». Превращение абстракции в дистанцию, овладевшую человеком, было для Маркса всегда искажением, как и то, что Иисус – для человека Бог, а для Бога – человек. Обожествление человека и абстрактного мышления – процесс необходимый, но тоже искажающий. Если в любой идеологии люди и их отношения выглядят стоящими на голове, это потому, что зависит от исторического процесса, точно так же, как изменение взгляда в глазной сетчатке впрямую зависит от физических изменений в организме. Идеологии же по своей сути – стояние на голове, то есть абстракция в них властвует над человеком. Должно же быть наоборот: человек обязан властвовать над абстракцией. Если же она властвует над человеком, то превращает его в эквивалент, в существо, лишенное самостоятельности.

Это и есть искажение.

Одни восхищается Наоми, иные хулят ее. И тут выясняется, что глава правительства Леви Эшколь, едва придя в себя после сердечного приступа, прочитал на одном дыхании ее роман. Он лежал в больнице, и образ девочки Иоанны, ищущей в своей душе корни иудаизма, запал в его душу. Эшколь и его жена Мириам обсуждают литературный шедевр. Они решили встретиться с писательницей.

Иерусалим

23 в месяце Адар Бет, год 5727

4 апреля 1967

Госпоже Наоми Френкель

Бейт Альфа

Дорогая госпожа Френкель,

Год назад, когда мы были в одной и поездок, нам прислали домой два первых тома Вашей книги. По каким-то причинам, я не узнала об их существовании до того момента, пока я приобрела третий том книги, и тут выяснилось, что и первые два тома есть у нас в доме.

Я хочу сказать Вам, насколько нетерпеливо я ожидала третьего тома. Два первых тома я прочла, когда они вышли из печати, и получила большое впечатление от них.

Я не собираюсь превращать это письмо в литературную критику. Насколько Ваши герои были близки моему сердцу, вы можете понять из того, что я не давала покоя Эшколу и заставила его прочесть эти книги. Он, по сути, проглотил два первых тома, и теперь читает третий том. Он просил меня и еще раз просил – передать Вам его глубокое впечатление и то наслаждение, которое он получил от чтения Ваших книг.