Королева в тени

Королева, носившая еще одного ребенка, была скорбно молчалива, сознавая, какой тяжестью была для короля потеря человека, которого он считал своим ближайшим другом. Что касается самого Эдуарда, то он страдал оттого, что теперь рядом с ним не было графа Солсбери, который мог дать ему совет или вовремя польстить, с которым можно было бы пошутить и посмеяться. Нед, тоже неестественно печальный, был слишком молод, чтобы занять место графа, – да он и не пытался этого сделать. Король гулял, беседовал, ел, но повсюду его окружала пустота, которую некем было заполнить. Но что еще хуже, он, казалось, потерял интерес к планам учредить рыцарский орден, после того как ушел из жизни самый прославленный из его рыцарей, человек, бывший рядом с ним в ту памятную ночь, когда он вернул себе свой трон, отобрав его в Ноттингемском замке у графа Мортимера.

Было трудно поверить, что как раз накануне этого злополучного турнира Эдуард, стоя между графом Солсбери и графом Дерби, поклялся на святой Библии возродить традиции Круглого стола в духе короля Артура и построить грандиозное круглое здание, в котором должны были разместиться триста рыцарей, приглашенных им для того, чтобы присоединиться к ордену. Теперь же это строение, которое он закладывал с такой радостью и надеждой, стояло незаконченным, зарастая паутиной.

Все вокруг было окутано гнетущей печалью.

– Поговори с ним, – подбивала я Уилла, которого, несмотря на его новый графский титул, все еще охватывала паника при мысли о короле. – Старайся быть не слишком оживленным и расскажи ему про твои новые гобелены для особняка в Бишеме. Это будет несложно.

– Пойдем со мной…

– Разве это поможет тебе? Иди и почувствуй себя мужчиной среди мужчин.

Я не могла все время поддерживать его. Поэтому, пожелав Уиллу удачи, я отправилась проследить за нашим переездом в апартаменты дворца, предназначавшиеся для графа и графини. Все действительно оказалось несложно. По мере того как зимний холод постепенно отступал в преддверии весны, настроение короля улучшалось, и вскоре его двор снова засиял прежним блеском. К моменту начала воздержаний Великого поста он уже напоминал то, каким я знала его в лучшие времена, а Уилл буквально расцвел, почувствовав уверенность в себе, какой прежде не было.

– Какая счастливая случайность, Джоанна.

Сэр Томас Холланд, до сих пор хмурый после январской трагедии, учтиво поклонился мне.

– Сэр Томас. – Я сдержанно присела в реверансе, чувствуя приближение неловкой перепалки. – Я тоже рада видеть вас.

При таком официальном общении на нас вообще никто уже не обращал внимания. Дело сделано, все решено, прошлое осталось в прошлом со всеми его сомнениями и дебатами. Моя мать, покинув двор, уехала по делам одного из своих собственных поместий в Касл-Донингтоне в глубоком убеждении, что эта трагическая смерть еще крепче привязала меня к моему браку с Уиллом.

– Графиня Солсбери. – Томас поклонился еще раз. – Что ж, похвально, миледи.

Я уставилась на него, и мне очень не понравился злобный блеск его здорового глаза, когда он продолжил:

– Полагаю, это обстоятельство имело решающее значение в перемене ваших взглядов на наше супружество, к моему сожалению. Теперь мне, видимо, не стоит рассчитывать на восстановление вашей лояльности по отношению ко мне. Это путь в совсем другой мир. – Я вопросительно подняла брови, и Томас пояснил: – Зачем вам отказываться от всего этого… – Он вздернул подбородок, указав на дорогое платье, меха, ливрейное ожерелье и корону, положенную мне как супруге графа. – Ради роли жены какого-то придворного рыцаря?

Я готовилась на встречу с высокопоставленным заморским сановником, который приехал заключать альянс с королем Эдуардом. И по этому случаю была разодета со всей роскошью в духе Монтегю – на мне были шикарное платье с рисунком из красных и белых ромбов и мех'a горностая, в которые я была укутана с головы до ног.

Я продолжала смотреть на Томаса, не обращая внимания на непринужденную привлекательность его собственного наряда с изображением красивого серебряного льва, стоящего на задних лапах, которым была украшена туника, и чувствовала, как начинаю закипать от злости. Неужели он считал мою преданность ему настолько бессмысленно эфемерной, что Уилл мог приковать меня к себе этим неожиданно свалившимся на нас благородным титулом? Ясное дело, думал он именно так. Но жизнь в обстановке, когда Уилл продолжал горевать по отцу, а мне приходилось постоянно противостоять вдовствующей графине, разочаровала меня. Поэтому сейчас, обидевшись на клеветнические обвинения Томаса относительно моей прямоты и честности, я была не в настроении ни опровергать его догадки, ни оправдываться.

Я погладила ладонью великолепный мех, наслаждаясь его нежным прикосновением.

– И действительно – зачем? – сказала я. – Да, сэр Томас, я всегда мечтала ходить в горностае и носить графскую корону с золотыми листьями земляники. В конце концов я все-таки решила согласиться на этот брак с Солсбери. Возможно, я даже полюблю Уилла и еще буду радоваться, рожая ему наследников.