Королева в тени

– Конечно, вы вполне можете достичь этого.

Томас сжал зубы, а моя напряженная спина стала прямой и жесткой, как алебарда.

– Быть просто принцессой абсолютно не идет ни в какое сравнение с тем, чтобы стать графиней через брак, – добавила я. – Именно этого я всегда хотела. Я удивлена, что вы до сих пор не смирились с этим. У нас с вами, сэр Томас, нет никакого будущего.

– С этим я соглашусь. Благополучием и высоким положением пренебрегать непозволительно. – Он был так же зол, как и я. – Боже правый, разумеется, это лучше, чем все, что мог бы предложить я! Просто я никогда не мог подумать, что вы можете быть такой капризной и даже развязной в том, как выказываете свои предпочтения. Скорость, с какой вы меняете коней на переправе, буквально пугает. Мне следует поучиться этому у вас.

– Но на самом деле вы меня совершенно не знаете.

– Но уже начинаю узнавать. – Он галантно склонил голову. – Вы, безусловно, приняли для себя самое благоразумное из всех возможных решений.

Теперь я уже разозлилась не на шутку. Да как он посмел называть меня капризной в своих предпочтениях! А что до моей развязности…

Я забыла о царственной сдержанности, к которой обязывала меня корона графини с золотыми листиками земляники.

– Это я капризная? Когда я выходила за вас, это произвело на меня сильнейшее впечатление. Я думала, что наши сердца теперь связаны друг с другом небесами. Но так и не заметила, чтобы ваше сердце было увлечено чем-то еще, кроме доброго здравия ваших лошадей к началу следующего турнира.

Я была не в настроении смягчать выражения, потому что хорошо представляла себе, в каком направлении двигались рассуждения моего признанного возлюбленного. Как дерзко и самонадеянно с его стороны было считать, что меня соблазнил неожиданный статус графини. Как это унизительно! И как тревожно то, что мне и самой в голову приходили те же самые мысли. Жить в качестве графини Солсбери будет намного более удобно и приятно, чем в роли леди Холланд.

Ответ Томаса был язвительным.

– А что в этом такого? Разумеется, я забочусь о благополучии моих лошадей. А чего вы, собственно, ожидали от меня? Признаний в пылкой любви к вам на каждом шагу, при первой возможности?

– Конечно нет!

– От физического состояния моих коней зависит моя жизнь.

– Ха! В них и заключаются ваши приоритеты.

– Послушайте меня, Джоанна. – Внезапно он вцепился в мои дорогие горностаевые меха и безжалостно сжал их в кулаке. – Я считаю своим долгом не обращаться и не прикасаться к вам, пока наш с вами брак не будет признан официально. Может, я и не граф, но я знаю, что такое честь. В настоящий момент я как будто… – с поэтическими метафорами у Томаса всегда наблюдались проблемы, – заключен в темницу, где все черно и расплывчато и откуда нет выхода. И пока я не заработаю достаточно денег, вам суждено оставаться в оковах графини Солсбери. Вам это может даже понравиться.

Это напоминало попытку следовать за кошкой, бегущей по лабиринту.

– Мне показалось, что вы только что сами согласились, что сохранить свои меха было бы наилучшим вариантом для меня… для нас обоих.

– Я не соглашался, а утверждал, что, по-моему, такое могло прийти вам в голову.

– Вы ни малейшего понятия не имеете, что у меня в голове.

– Ну, тогда насколько я знаю. – Воздух между нами звенел от напряжения. – Мне нужна еще одна война.

– Что ж, это, по крайней мере, избавило бы меня от одного из моих мужей. Что определенно лучше, чем иметь двух сразу. Тем более что полных супружеских отношений у меня нет ни с одним!

Он вдруг задумался и не ответил, как я на то рассчитывала, а просто убрал от меня руки и взялся за свой пояс, на котором висел меч. Я разгладила свой смятый горностай.

– Мне нужна какая-то работа, Джоанна.

Злость моя, к сожалению, обернулась насмешкой.

– Но что вы умеете делать? Кроме умения драться?

Мы с ним попались в западню, в липкую паутину, которую сплели собственными руками. Возможно, для меня было бы лучше, если бы я согласилась на жизнь с Уиллом, которая, признаться, была довольно приятной, но лишенной той искры радостного возбуждения, какая утром подняла меня с постели в предвкушении того, что сегодня я снова увижу Томаса, пусть даже всего на несколько коротких минут. В жизни с Уиллом, даже если я буду злиться на него, все равно не будет того яркого конфликта, обостряющего и оголяющего все чувства. Скрещивая мечи с Томасом, я чувствовала пьянящее головокружение от непредсказуемости происходящего между нами. А стычки с Уиллом скорее были похожи на то, что без толку молотишь кулаками в мягкую подушку.

И я знала, что предпочла бы.

– Неужели нет ничего другого, в чем вы могли бы найти себе применение?

– Я рыцарь. Солдат. Человек, который сражается.

– Я не имела в виду, что вы вдруг станете обрабатывать землю, как крестьянин.

Он нахмурился, и взгляд его устремился куда-то вдаль, как будто этими словами я заронила зерно новой идеи в его голове.

– О чем вы думаете?

– Вас это не касается.

– Мне не нравится ваш ответ.