Королева в тени

– Не совсем, милорд. Не согласитесь ли вы теперь, в знак раскаяния за столь легкомысленный поступок…

Я почувствовала, что Нед снова напрягся, и еще крепче сжала его руку.

– …построить и обставить две часовни во славу Господа нашего?

Мне показалось, что Нед был настроен отказать, но я взяла его за руку так, что пальцы наши переплелись.

– Мы клянемся вам в этом, – сказала я. – Мы обустроим две часовни.

– Мы клянемся, – повторил за мной Нед.

– Тогда на том и порешим. Не осталось никаких препятствий к тому, чтобы вы женились на этой леди – публично, легально и в подобающей такому случаю манере.

– И как скоро можно это сделать?

– Мы должны еще огласить официальное извещение о вашем предстоящем бракосочетании, милорд.

– Тогда делайте это прямо сейчас.

Когда мы уже уходили, я остановилась.

– Я хочу получить копии папских инструкций, – сообщила я священнику, испытывавшему большое облегчение. – Это можно устроить?

– Разумеется, миледи. Я вышлю их вам незамедлительно.

Я собирала целую коллекцию таких бумаг. И не думала с ними расставаться.

* * *

В десятый день октября, менее чем через год после смерти Томаса, я добилась полного воплощения в жизнь своих честолюбивых амбиций, которые одолевали меня с детства. Когда я мечтала о том, чтобы обелить свое имя, запятнанное предательством отца, я и представить себе не могла, что это может произойти подобным образом. Теперь мой статус был публично подтвержден, а мое, мягко говоря, небезупречное прошлое – отмыто добела. Став законной женой Неда и принцессой Уэльской в часовне Виндзорского дворца на глазах всего мира, я была надежно защищена от любой критики и унижений.

В своих хрониках летописцы записали – наряду с довольно двусмысленными комментариями относительно моего прозвища «Девственница из Кента», на которое теперь все осмотрительно предпочитали закрыть глаза, – что этот брак сильно удивил очень многих.

Это неправда. Он мало кого удивил, потому что к моменту, когда мы с Недом стояли рядом у алтаря в часовне Святого Георгия в Виндзоре перед представительством высшего духовенства в лице архиепископа Кентерберийского и епископов Солсберийского, Линкольнширского и Вустерского, а также аббата Вестминстерского, это было предметом придворных сплетен и пересудов в течение стольких месяцев, что пересчитывать их не хватит пальцев на руке. И когда с постыдной задержкой в четыре дня все-таки было объявлено о нашей свадьбе, большинство присутствующих посчитали этот союз свершившимся фактом, fait accompli, и, чтобы избежать дальнейших упражнений летописцев в язвительности, просто пожелали нам побыстрее с этим покончить.

А высокий ранг представителей церкви должен был добавить происходящему большей убедительности.

Если кто-то думал, что король будет продолжать демонстрировать свое недовольство, то он был разочарован. Никакого скандала не произошло. Когда мы с Недом обменивались клятвами верности у алтаря, свидетелями этому были Эдуард с Филиппой, горстка их детей, а также обширная аудитория из представителей придворных аристократов и духовенства. С этой свадьбой все было полностью открыто и полностью законно. Эдуард выглядел насупленным, когда мы встали перед ним на колени для благословения, но не поскупился на знаки признания нашего союза, подняв меня на ноги и поцеловав сначала руку, а потом в щеку. Его недоброжелательность растаяла в атмосфере святости и законности происходящего. Мы были прощены.

Вот я и стала принцессой Уэльской; этот акт открытой публичности разом снял все юридические затруднения, связанные с моим запутанным прошлым. И однажды я стану королевой Англии.

Повернувшись ко мне, Нед улыбнулся, а потом взял за руку и представил королевскому двору свою супругу.

Я тоже улыбалась ему в ответ, с этим не было никаких трудностей. На этот раз он не забыл кольцо; я знала, что он заранее заказал его, а потому это изящное украшение с прекрасным рубином в золотой оправе сидело на моем пальце идеально.

Тронуло ли это мое сердце? Возможно. Слегка.

И все же мое удовольствие было подпорчено. Разве не справедливо, что в сердцевине даже самого совершенного фрукта скрывается зародыш недовольства? Вот и в этом прекрасном с виду действе скрывалась червоточинка, крошечный, несущественный, но все же дефект, хотя я и смирилась с холодными рассуждениями короля.