Королева в тени

– Тогда думай быстрее, Уилл. Если ты не сделаешь этого, я пойду к королеве и попрошу ее разрешения пригласить для этих целей одного из ее юристов. Адвокат у меня будет все равно, так или иначе. И в этом вопросе ты не можешь диктовать мне, что делать.

К моей угрозе обратиться к королеве Уилл отнесся серьезно и в тот же день, хмуро глядя на меня, заявил:

– Я назначил человека, который будет представлять тебя в суде. Это магистр Николас Хит.

Получилось что-то уж больно быстро. Я заподозрила неладное.

– Никогда о таком не слышала. А он человек знающий?

– Не хуже других.

– А как он узнает, что должен будет сказать от моего имени?

– Я пришлю его, чтобы он поговорил с тобой.

Я восприняла это известие с определенным удовлетворением. Возможно, он передаст от меня письмо Томасу, о котором я ничего не слышала с тех пор, как он покинул Англию. Это была очень нервирующая неизвестность, но то, что у адвоката будет возможность выступить от моего имени, было воспринято мною с радостью. И поэтому я ожидала беседы с магистром Николасом Хитом в приподнятом настроении.

Но вместо этого дождалась графиню Кэтрин, которая нашла меня в покоях королевы. И тот факт, что при этом она улыбалась, сразу вызвал у меня в груди ощущение беспокойства.

– Прошу извинить меня, миледи. – Это было адресовано Изабелле, с которой мы сплетничали. Затем она обратилась ко мне: – Вы мне нужны, дорогая.

Бросив на Изабеллу короткий взгляд, я последовала за графиней в мою комнату, дверь которой была уже открыта, а внутри кипела непонятная активность. Войдя, я растерянно остановилась посреди всей этой суматохи.

– Что происходит?

– Я приказала вашим женщинам собирать ваши вещи, Джоанна.

– Зачем?

Глупо, конечно, но во мне вдруг проснулась надежда, радостное ожидание. Неужели мы в конце концов все-таки едем в Авиньон? Перед глазами промелькнули волнительные картины: строгий кардинал, папская свита, важные судьи, которые приглашают меня встать рядом с Томасом и дать свои показания. И Томас – высокий, впечатляющий, закаленный в боях – спокойно и с достоинством излагает суть своего дела. И мы выигрываем процесс…

К реальности меня вернула следующая ее фраза:

– Мы едем в Бишем.

– Бишем… – растерянно повторила я, прижав ладони к своим юбкам, чтобы от беспомощности не сжать их в кулаки. Мне показалось, что в воздухе запахло крысой, причем подохшей уже очень давно. Они все спланировали. И это будет не какой-то короткий визит, о чем говорило количество сундуков, которые паковали мои женщины. – А на сколько мы едем?

– Надолго.

– Я не знала, что вы намерены покинуть двор.

– Я решила, что визит в Бишем подействует успокаивающе на нас обеих.

– Но я-то не имею желания ехать в Бишем.

В этот момент позади меня в дверях появилась высокая фигура Уилла.

– Учитывая ваше открытое неповиновение моему сыну, ваши преференции значения не имеют, – заявила графиня Кэтрин.

И тут меня осенило. Открывшаяся мне истина засияла ясно и отчетливо, как новенький золотой на ладони.

– Вы не поступите так со мной.

– Мы считаем, что так будет лучше.

Вспыхнув от такого отношения ко мне, я резко обернулась к нему:

– Что же ты, Уилл? Проходи, ты ведь тоже принимаешь в этом участие? Не думала я, что ты настолько труслив, чтобы прятаться за юбками своей матери.

Уилл сделал шаг вперед. Я видела, что он чувствует себя неловко. В отличие от него вдовствующая графиня, разгоряченная происходящим, выглядела довольно решительно.

– Я не дам на это своего согласия, – сказала я.

– Оно нам и не понадобится, – ответил Уилл.

– Я обращусь к королю.

– Он тебя не услышит. – Сейчас Уилл был столь же решителен, как и его мать. – Для тебя, Джоанна, было бы лучше просто тихо смириться. Тогда бы и я был посговорчивее.

Воображение снова начало рисовать разные варианты. А если я откажусь «тихо смириться», меня что, поволокут силой, заставив горько пожалеть о своем упрямстве? Или приставят ко мне вооруженных солдат, чтобы заставить подчиниться? Я не думала, что до этого дойдет, но чувство собственного достоинства не позволяло мне рисковать такой возможностью.

Во мне кипела неистовая злость, когда я, молча подчинившись, надела подбитый мехом плащ с бархатным капюшоном, уже приготовленный для меня. Мне не оставляли выбора относительно того, где я буду жить, однако в один прекрасный день такой выбор у меня появится, и тогда, клянусь, я заставлю Уилла Монтегю заплатить за это. Впервые в жизни у меня не нашлось ни единого доброго слова в адрес Уильяма. Господи, как я вообще могла подумать, что кто-то позволит мне высказать свои возражения касательно состояния моего брака через своего личного адвоката?

Я была крайне наивна и получила суровый урок.

– Я поеду в Бишем, – заявила я.

Но когда Уилл улыбнулся и протянул мне руку, решив, что я смирилась с его решением, я повернулась к нему спиной. Я даже не пыталась сохранить видимость хороших манер. Потому что абсолютно неприемлемо, когда женщину королевской крови практически силой увозят в Бишем, чтобы изолировать ее и заткнуть ей рот во всех вопросах, которые могут касаться ее замужества.