Королева Виктория

Вопрос о деньгах, кстати сказать, уже стал для королевы серьезной проблемой, заметно омрачавшей ее счастье. Лорд Мельбурн всячески заверял Викторию, что не должно быть никаких серьезных препятствий, чтобы провести через парламент закон о выделении принцу Альберту ежегодных субсидий в размере 50 тысяч фунтов, то есть примерно такой же суммы, которую в свое время получил принц Леопольд, когда женился на принцессе Шарлотте. Тем более что такую же сумму получил и датский принц Георг, когда женился на будущей королеве Анне в 1683 г.

Однако все оказалось намного сложнее. Радикал Джозеф Хьюм выразил в палате общин резкий протест, касающийся предложенного принцу-консорту жалованья, и, сославшись на финансовые затруднения страны и бедственное положение простых граждан, решительно заявил, что вполне достаточно будет и суммы в 21 тысячу фунтов. Депутаты палаты общин с ним не согласились, но когда другой тори предложил в качестве компромисса 30 тысяч фунтов в год, подавляющее большинство депутатов его поддержало.

Королева Виктория была в ярости и откровенно заявила, что ненавидит тори больше, чем когда-либо в прошлом. При этом она добавила, что ненавидит их даже сильнее, чем мерзких насекомых и ненавистный с детства черепаший суп. Весьма безрадостным было и настроение у самого принца, который надеялся с помощью большого жалованья оказать помощь бедным студентам, ученым и художникам. «Я чрезвычайно удивлен результатами этого голосования, — писал он Королеве в самом резком после их знакомства письме, — но больше всего поражен тем, что ты не удосужилась высказать мне ни единого слова поддержки или симпатий по поводу этого недружественного акта. Эти мерзкие тори отобрали у меня почти половину годового дохода... и это делает мое положение крайне неприятным. Трудно даже представить себе, чтобы люди могли так жестоко и безжалостно отнестись ко мне и к тебе. Это не делает им чести, поскольку после всего этого они не заслуживают абсолютно никакого уважения. Все очень возмущены этим обстоятельством, причем даже здесь, в Кобурге».

Еще большее возмущение королевы Виктории политикой тори и их лидера герцога Веллингтона вызвали весьма недвусмысленные намеки на то, что принц Альберт, как и все представители рода Кобургов, склонен к «папистским настроениям». В официальном заявлении о помолвке, представленном членам Тайного совета, принц Альберт не был прямо назван протестантом и, соответственно, готовым принять священное благословение по образцу англиканской церкви. Лорд Мельбурн посоветовал королеве вообще избегать упоминания о религиозных предпочтениях ее будущего мужа. Разумеется, он не хотел расстраивать ирландских католиков, которые всегда поддерживали его в палате общин, и не мог эксплуатировать привычную в таких случаях формулу «брака с представителем протестантской семьи», поскольку многие члены рода Кобургов либо сами были католиками, либо, как, например, король Леопольд, женаты на выходцах из католических семей.

Герцог Веллингтон, который, по словам его личного секретаря, никогда не проявлял никакого интереса к вопросам религии, тем не менее выразил мнение, что ежегодное жалованье принцу-консорту в размере 30 тысяч фунтов будет вполне достаточным. Более того, он выступил в палате лордов и заявил, что народ Англии должен больше знать о будущем муже королевы. А сейчас он знает только его имя. Другими словами, народ Англии должен быть уверен в том, что будущий муж королевы является «протестантом и что, следовательно, народ по-прежнему живет в протестантском государстве».