Королева восстанет

Да. Я была права. Бенедикта удалось бы убедить, если бы я не раскрыла себя. Он занял бы мою сторону. Прислушался бы к моим предложениям. И вместе у нас появился бы потенциал изменить эту страну. Как изначально хотела моя семья – только совершенно другим способом.

По-моему, Валь подумал примерно то же самое, потому что слева от меня послышался глубокий вздох.

– И что же вы сейчас предлагаете, ваше величество? – скептически поинтересовалась одна из женщин.

Бенедикт внезапно повернул голову в мою сторону. Встретился со мной взглядом и больше не отпускал. Зеленые глаза пленили мои, и от их пристального взгляда по рукам и шее побежали мурашки.

– Держу пари, у Флоренс есть предложения, – негромко проговорил он. – Я прав?

Я почувствовала, что внимание всех присутствующих сосредоточилось на мне. Грудь сдавило, но я подняла подбородок и решительно оглядела зал.

– Могла бы сработать система вознаграждений, – спокойно начала разъяснять я. – Это на некоторое время смягчит обязанность сдавать кровь, потому что за это, по крайней мере, будет полагаться какая-то плата. Также это позволит обеспечить сдачу достаточного количества крови даже после отмены повинности, потому что появится стимул. Качество жизни человеческого населения улучшится, а разрыв между богатыми и бедными сократится.

Лицо Бенедикта оставалось непроницаемым. Но он не казался безразличным, и я расценила это как хотя бы небольшой успех.

– Морган? – обратился король к своему казначею. – Твоя оценка?

Я оторвала взгляд от Бенедикта, чтобы понаблюдать за реакцией Моргана. Отец Брианы выглядел ошеломленным и лишь слабо покачал головой.

– Это… – заговорил он, но тут же начал заново: – Речь идет о колоссальных расходах, которые мы будем нести каждый год. Это совершенно нерентабельно.

– Вы могли бы поднять налоги в других сферах, – вставила я. – Вампирское население живет в роскоши. Они вполне обойдутся без такого количества денег, не опасаясь за собственное благополучие.

Морган нахмурился:

– Это вызовет массовые волнения, мисс Хоторн.

– Возможно. Но необоснованные. И это было бы справедливым решением проблемы.

– Но в текущей ситуации… – Он снова покачал головой. – Это только подольет масла в огонь. Мисс Хоторн, если позволите… это предложение столь же утопично, как и требования ваших родителей.

На меня накатило разочарование. Что ж, это было бы слишком просто.

– Существует ли какое-то временное решение? – осведомилась Эрис.

Бенедикт откинулся в своем кресле. Кажется, он тоже задумался.

– Мы могли бы поднять налоги позже и первые несколько месяцев платить из государственной казны. Это даст нам возможность ввести новую политику мягко, но положительный эффект начнет действовать сразу. Морган, я хочу, чтобы различные модели легли мне на стол как можно раньше. Тогда мы сможем лучше оценить затраты и масштабы повышения налогов. Это послужит основой для переговоров с точки зрения вашей семьи? – повернулся король к нам с Валем.

Мы с братом обменялись скептическими взглядами. Оно станет началом. Но, к сожалению, это предложение – лишь самый минимум, который Бенедикт к тому же сможет отменить так же быстро, как и принять.

– Если, помимо этого, ты инициируешь закон о равенстве, наверное, они согласятся с тобой поговорить, – осторожно ответила я.

– Такие законы не принимают просто так, в одночасье, – подчеркнул Морган. – Они должны быть тщательно проработаны, взвешены и только после этого приняты, мисс Хоторн.

– Именно поэтому я и посоветовала вам запустить процесс, – вежливо, но все же с досадой парировала я. Не ожидала, что именно он попытается воспрепятствовать моим предложениям.

– Мои родители ни за что не отпустят принцессу до того, как все не будет официально оформлено, – вклинился Валериан. – Однако это обеспечит нам запас времени, в течение которого они как минимум не будут принимать поспешных решений.

С другого конца стола донеслось ехидное фырканье.

– Это… – начал Финнеас, но Бенедикт снова его прервал – теперь уже более резким голосом, чем раньше.

– Я бы посоветовал тебе выбирать слова с умом, Финнеас. У тебя есть склонность ставить себя ими в неловкое положение.

Черт, неудивительно, что я влюбилась в этого мужчину. Я прикусила губу, чтобы скрыть ухмылку, и с удовлетворением наблюдала, как лицо Финнеаса приобретает цвет помидора.

– Ваше величество, при всем уважении, – воскликнул он. – Вы же не можете всерьез пожелать принять закон о равноправии? Что же это будет за равноправие? Вы сравниваете воробьев с орлами!

Бенедикт приподнял брови.