Королева восстанет

Я остановился в дверном проеме кабинета, полный решимости выгнать Флоренс. Но когда увидел ее, резко замер. Она опустила глаза, кажется, полностью сосредоточившись на струнах. Щеки мокрые. В глазах поблескивали слезы.

Это зрелище застало меня врасплох. Довело потребность заключить ее в объятия, утешить почти до непреодолимого максимума. Мне невыносимо видеть ее такой. Я не мог смириться с тем, во что мы превратились. И в то же время не хотел испытывать к ней сочувствие. Злость легче, чем любовь, поэтому я выбрал ее.

Я снял пиджак, сделал шаг в комнату и повесил его на спинку стула. Может, самое время раз и навсегда избавиться от этой чертовой арфы? Этот инструмент только и делал, что наполнял меня тоской, которую невозможно удовлетворить.

– Что во фразе «мой кабинет – табу» ты не поняла? – поинтересовался я, и Флоренс вздрогнула.

Ее пальцы застыли на струнах, она испуганно подняла на меня голову, в глазах, как у олененка, светилась такая невинность, как будто она даже не задумывалась о том, что я мог когда-то вернуться. У меня начала закипать кровь.

– Я ничего не разнюхивала, – попыталась оправдаться Флоренс, вытирая мокрые щеки. – Просто хотела поиграть, ясно?

Она снова положила пальцы на струны, но я грозно шагнул к ней. Она ни за что не заиграет эту мелодию снова. Как будто ей неизвестно, что со мной творят этот инструмент и эта песня.

– Прекрати, – рявкнул на нее я.

Флоренс приподняла брови, и в ее взгляде промелькнул вызов.

– У вас плохое настроение, ваше величество?

Я почувствовал, как у меня дернулся мускул на челюсти – настолько меня возмутило это приветствие.

– Не провоцируй меня.

Она просто вызывающе смотрела на меня, ничего не говоря в ответ.

Я непроизвольно повысил голос:

– Почему ты сидишь здесь, когда я конкретно запретил тебе это делать? Неужели ты не в состоянии соблюдать хотя бы одно правило?

Флоренс выпрямилась:

– А я думала, что именно это вам во мне и нравилось. Но если что-то изменилось, уверена, вы придумаете способ сделать меня послушной. Я умею быть очень послушной, если предоставить мне вескую причину.

– А я умею быть очень жестоким, если меня вынудить. – Жаркий гнев сорвал эту угрозу с моих губ. Я был готов схватить Флоренс за шкирку и сдернуть с табурета. Я собирался ее убить. Как только изгнал бы из головы воспоминания о ее мольбах и стонах и исчезла бы опасность, что вместо этого я нагну ее над рабочим столом.

– Ты ясно дал это понять, да, – огрызнулась она. Затем встала и подошла ко мне, отчего до моего носа донесся аромат лаванды. – Может, и мне плечо сломаешь? Будешь меня пытать? Это доставит тебе удовольствие?

Накажи меня.

Я бы никогда не причинил ей боль. Но есть и другие способы ее наказать. Член затвердел от одной мысли об этом.

– Ты прекрасно знаешь, что это не доставило бы мне удовольствия, – выпалил я в ответ.

– Откуда мне знать?

– Хватит, Флоренс!

– Что? Это ведь ты начал! Ты ворвался сюда, как раненый кабан, только потому, что не выносишь моего присутствия рядом!

– Дело не в твоем присутствии рядом, – прорычал я, однако Флоренс горько рассмеялась:

– Ну конечно! Думаешь, я не заметила, что ты меня избегаешь?

Мои пальцы предательски дернулись.

– Может, это потому, что ты жутко раздражаешь?

Лицо Флоренс исказилось от ярости. Сверкнув глазами, она толкнула меня в грудь.

– Или потому, что ты чертов трус, Бенедикт! Ты так боишься того, что еще осталось между нами, что даже не осмеливаешься пить из моей вены! Бедняжка король предпочитает жить в отрицании, вместо того чтобы посмотреть в лицо своим чувствам. Ты жалок.

Моя рука так стремительно легла на шею Флоренс, что она ахнула от удивления. Глаза расширились, и она инстинктивно вцепилась в мое запястье. Возможно, думала, что я действительно сожму пальцы. Возможно, ее мнение обо мне опустилось настолько низко, что я стал для нее не более чем жестоким говнюком. Если так, то, наверное, ей стоило перестать провоцировать меня до чертиков.

– Как ты меня назвала? – рыкнул я, приблизив ее лицо к своему. Я мог бы сейчас ее поцеловать. И черт возьми… именно этого и хотел. Больше всего на свете.

– Думаю, ты отлично меня услышал, – просипела Флоренс. Она продолжала удерживать мой взгляд, и мимолетный страх, который только что промелькнул на ее лице, обратился в чистейший вызов. Вызов, который я вот-вот приму, если эта женщина немедленно не исчезнет.

Так же резко, как схватил, теперь я ее отпустил.

– Вон отсюда, – прошипел я, указывая подбородком в сторону двери.

Флоренс рассеянно провела кончиками пальцев по шее, но тут же задрала подбородок:

– Боитесь моей правды, ваше величество?

Довольно.

Я сделал шаг к Флоренс, из-за чего та невольно попятилась. В итоге она уперлась спиной в один из книжных шкафов и испуганно втянула в себя воздух. Жар нашего спора вылился в покалывание на моей коже, жжение под ложечкой, тлеющий очаг в костре моего сердца. От лесного пожара нас с Флоренс отделял лишь один порыв ветра, и все же я не отступил.

– Либо немедленно убирайся, – мрачно прошептал я, – либо вставай на колени.

Флоренс вздрогнула.

– Я…