Королева восстанет

– Почему ты мне не сказал?

Валь с беспомощным видом покачал головой:

– А ты бы продолжала доверять мне, если бы я это сделал?

– Да, – без колебаний откликнулась я, и в это маленькое слово, кажется, вместилась вся боль от его предательства. – Я всегда доверяла тебе, Валь, – выпалила я, смаргивая слезы, подступающие к глазам. – Всю свою жизнь. Безоговорочно. Пока ты не заставил меня об этом пожалеть.

Плечи Валериана поникли, а сам он вдруг стал выглядеть ужасно усталым. Чуть ли не слабым.

– Прости, – хрипло отозвался он. – Ты заслуживала не нас, а чего-то большего, Флоренс.

Я сделала глубокий вдох и на мгновение закрыла глаза.

– Да, – наконец шепотом произнесла я, чувствуя, как эта вновь обретенная истина тяжело оседает в животе. – Боюсь, в этом ты прав.

Глава 11 Любовь вокруг тебя

БЕНЕДИКТ

Я услышал Флоренс еще в коридоре. Нежные звуки арфы проникали даже сквозь толстые каменные стены дворца, и каждая нота все больше нарушала мое внутреннее равновесие.

Прошло уже несколько часов с тех пор, как я отослал ее и Валериана из комнаты для совещаний. Я продолжал работать там, чтобы подольше с ней не встречаться. Ужин уже давно прошел, а на улице царила кромешная тьма. Только дождь продолжал беспрестанно стучать по окнам замка – приглушенный фоновый шум, сопровождающий музыку.

Убедить моих советников в идеях Флоренс оказалось непростой задачей, но в конце концов у них почти не нашлось контраргументов, кроме чистого желания сохранить собственные привилегии. Заявление о том, что мы делали так во все времена, для меня ничего не значило. Прогресс требовал перемен. И по-моему, некоторых моих советников тоже давно пора заменить.

Что касается Флоренс… похоже, она действительно старалась нам помочь. И я до сих пор не знал, как себя с ней вести. Камера Валериана прослушивалась, и, конечно же, мы с Эрис проверили их разговор перед тем, как созвать совет. Ничего подозрительного не обнаружили. Наоборот. Предыдущие заявления Флоренс в очередной раз подтвердились. Она действительно на нашей стороне. И эта мысль за последние несколько часов довела меня почти до бешенства.

Любовь Бенедикта была самой искренней привязанностью, которую кто-либо когда-либо ко мне проявлял.

Эта фраза забралась мне под кожу, засела там и болела, как заноза. Я слышал ее снова и снова и с каждым разом ненавидел все сильнее. Любовь Бенедикта была. В прошедшем времени. Потому что Флоренс ее уничтожила.

Все могло бы быть так просто, если бы она не предала меня. Она так идеально подошла бы мне, если бы я мог ей доверять. Но именно на это я больше не способен. Что бы она ни сказала и ни сделала – все всегда казалось неправильным. Она с теплотой говорила о моей любви, а на самом деле я хотел бы, чтобы она говорила о своей. Она в одиночестве играла песню моей мамы у меня в кабинете, а все во мне жаждало, чтобы она сыграла ее для меня. Мелодию, которая принадлежала лишь нам двоим. Которую я разделил с ней, потому что твердо верил, что она достойна этой части меня.

А теперь…

Теперь я уже не понимал, во что верю. Мои убеждения потерялись в хаосе эмоций. В моей любви и моей ненависти. В моей боли и моем гневе. В гневе на Флоренс, но еще больше в гневе на себя. Потому что, несмотря на все мои благие намерения, я не мог запретить всем своим мыслям вращаться вокруг этой женщины.

Раздосадованный, я зашел в свои покои и направился в кабинет. Почему ей обязательно нужно постоянно нарушать мои правила? Почему никак не прекратит вызывать у меня желание? Флоренс – чистейшее противоречие. Нежная и в то же время решительная. Теплая и в то же время холодная. Идеальная и в то же время ошибка. Я больше не в силах выносить ее близость. Она травила мне душу своим золотым языком, ее взгляды воспламеняли меня изнутри. Но она не спускала меня с крючка. Легкомысленно играла с монстром внутри меня, которого я так тщательно сдерживал.

Накажи меня.

При мысли об этих словах внутри все сжималось. Этими словами она щелкнула выключателем, который уже не повернуть назад. Как будто мне и без того не требовалось все мое самообладание, чтобы не ложиться с ней в постель по ночам. Нет, об этом Флоренс тоже должна меня попросить. И тот факт, что сейчас она без разрешения вошла в мой кабинет, – очередная провокация.

Я сделаю все, что ты захочешь, если за это ты меня трахнешь.

Если бы это помогло окончательно выкинуть ее из головы, я бы сдался в ту же секунду. Но давайте не будем себя обманывать… Я бы сделал это не для того, чтобы что-то изменить. Я бы сделал это, потому что хотел. Потому что все во мне жаждало Флоренс, независимо от того, насколько это неправильно. Потому что моя голова и мое сердце находились в состоянии войны с тех пор, как она разорвала их на части, и часть меня твердила, что будет лучше, если я просто уступлю своему желанию.