Королева восстанет

– С чего бы? – осипшим голосом уточнил я.

Флоренс тяжело осела на кровать, и выражение ее лица изменилось. Из него исчезла вся теплота, уступив место неуверенности, которая, кажется, внезапно накрыла ее с головой.

Я понятия не имел, что со мной такое. Эта девушка всегда была сильной. Даже когда боялась, совершала ошибки, вынужденно переступала границы. С самого начала она доказывала мне, что ничему не позволит ее сломить. Но теперь она вдруг стала выглядеть такой крохотной и уязвимой.

– Потому что у нас только что был секс? – откликнулась Флоренс. В голос закралась дрожь, как будто она боялась моего ответа. И, черт возьми, я тоже его боялся.

У меня сжалось горло. Но ведь это именно она постоянно провоцировала то, что между нами произошло. И то, что раньше мы были чем-то бо́льшим, не означало, что секс вернет нас в прежнее состояние. Не важно, как сильно я сам этого хотел, – так быть не могло и не должно.

– Это не имеет значения, – заявил я, и Флоренс тяжело сглотнула. Она крепче сжала ткань рубашки. Костяшки пальцев побелели, взгляд стал жестким и отталкивающим. Только голос предательски срывался.

– Значит, ты использовал меня, чтобы почувствовать себя лучше.

Это не вопрос. Она говорила с убийственной уверенностью. Словно после стольких месяцев наконец-то впервые смогла четко меня разглядеть. Словно с ее глаз окончательно спала пелена относительно того, кто я на самом деле.

От тона ее голоса меня пронзил укол боли. И снова я – монстр. Почему? Она же сама этого хотела, черт возьми.

– Я ничего тебе не обещал, – напомнил я ей, и, хотя старался сохранять спокойствие, в моих словах прозвучали нотки раздражения. – Ты сама просила об этом. Не притворяйся, что ты не использовала меня точно так же, как я – тебя.

Флоренс судорожно заморгала и отвернулась, но я все равно уже заметил слезы в ее глазах.

– Понятно, – с трудом произнесла она. Я открыл рот, однако она меня опередила: – Тогда спокойной ночи, ваше величество.

Это обращение выбило весь воздух из моих легких. А тон Флоренс сделал все остальное, заставляя меня замолчать. В ее голосе столько горечи, что это причиняло боль. Поэтому я просто смотрел, как она убегает от меня в ванную и энергично захлопывает за собой дверь, отгородившись ею от меня.

Вероятно, раз и навсегда.

Глава 12 Любовь наоборот

ФЛОРЕНС

Я так не могла.

Больше не могла.

Это внутреннее смятение раздирало меня заживо. Настойчивей, чем когда-либо, я спрашивала себя, почему вообще зашла так далеко. Почему позволила этому случиться. Каждым шагом, который делала в сторону Бенедикта, я наказывала саму себя. А теперь и вовсе окончательно себя сломала. Я лично нанесла последний удар по собственному треснувшему сердцу и разнесла его вдребезги, переступив последнюю черту в отношениях с Бенедиктом.

Почему? Я же давно знала, что секс не сможет нас воссоединить. И уж точно не в том случае, если произойдет исключительно из ненависти. Из отчаяния.

Из невозможности быть чем-то большим.

Мне следовало понять, что этот вечер не приравнивался к примирению в глазах Бенедикта. Для него это был просто способ сбросить напряжение, которое висело в воздухе между нами уже несколько недель, перекрывая нам обоим кислород. И все же на несколько минут мне показалось, что это нечто большее. Показалось, что мы каким-то образом… снова стали нами.

Я стояла под душем не меньше получаса, пока горячая вода смывала мои слезы. Кожа горела, но я по-прежнему чувствовала на себе Бенедикта. И внутри меня.

Это не имеет значения.

Как я могла быть настолько наивной, чтобы подумать, будто он отреагирует по-другому?

Может, пришло время сдаться? Смириться со своим поражением и потерей Бенедикта и сосредоточиться на том, что осталось.

Только… на чем? У меня больше нет ни семьи, которая бы меня поддержала, ни жизни, к которой можно вернуться. Я пленница. Преступница. А следовательно, полностью во власти Бенедикта.

То, что больше у меня никого нет, могло бы дать мне повод бороться за него еще усерднее. Но в результате именно этот факт окончательно лишил меня боевого духа. Я просто не смогу сделать это в одиночку. Мне едва хватало сил остановить поток слез и выйти из душа.

Наконец относительно успокоившись, я вытерлась и переоделась в свою ночную рубашку, аккуратно сложенную на небольшом комоде рядом с раковиной. Последние несколько дней было слишком тепло, чтобы и дальше спать в пижаме. Но Бенедикт все равно каждый раз бросал беглый взгляд на то, в чем я спала, так что в какой-то момент я перестала беспокоиться о том, что он о думал о моих вещах.

Я приготовилась ко сну, высушила волосы феном и действительно немного успокоилась. Укусы Бенедикта зажили на поверхности благодаря его крови, а синяки болели уже не так сильно, как раньше. Может быть, мне действительно удастся заснуть благодаря такому изнеможению. Однако самообладание, которое мне с таким трудом удалось наскрести по крупинкам, рассеялось в воздухе, когда я вернулась в спальню и обнаружила Бенедикта, сидящего на краю кровати.