Королева воздуха и тьмы

Эмма соскочила с гидранта и усилила атаку. Себастьян на мгновение отступил – слишком удивился, – но быстро пришел в себя и ударил еще сильнее. Клинок загудел в руке у Эммы; сердце выбило два слова: отвлеки его… отвлеки его…

Фосфорос встретился с Маэллартахом. Себастьян оскалил зубы в усмешке, в которой уже не было ничего человеческого. Возможно, он когда-то умел имитировать человеческую улыбку, но давно забыл, как это делается. Клэри всегда говорила о нем, как о том, кто умер задолго до того, как погиб.

Острая боль… Меч Себастьяна задел левое бедро. Через распоротую ткань проступила кровь. Он снова усмехнулся и ударил ногой прямо в рану. От боли весь мир вокруг побелел, Эмма потеряла равновесие и почувствовала только, как ударилась о землю. Раздался хруст, наверняка сломалась ключица.

– Ты мне наскучила, девочка, – Себастьян навис над ней, как кот над мышью.

От боли она почти ничего не видела – только что портал разгорается все ярче.

Сам воздух, казалось, шел рябью. Где-то до сих пор всхлипывала другая Эмма.

– Другие миры? – Себастьян решил подумать вслух. – Какое мне дело до других миров, когда я правлю этим? Что мне они?

– Хочешь знать, как ты умер там? – боль от сломанной кости прошивала насквозь; кругом бушевало сражение, где-то рядом дрались Джулиан и Джейс.

Эмма стиснула зубы, чтобы не упасть в обморок. Чем дольше она сможет отвлекать Себастьяна, тем лучше.

– Ты хочешь жить вечно в этом мире, да? Тебе интересно, как ты умер в нашем? Возможно, и здесь тебя ждет та же судьба, кто знает. Пеплу это не известно, Аннабель тоже. Зато известно мне.

Он опустил Фосфорос и ткнул концом лезвия в ключицу. Эмма чуть не взвыла.

– Говори.

– Тебя убила Клэри, – сказала Эмма и увидела, как широко распахнулись его глаза. – Небесным огнем. Он сжег в тебе все, что было злого, – увы, оставшегося не хватило, чтобы выжить. Но ты умер на руках у матери, и сестра плакала над тобой. Вчера в клубе ты говорил про груз, который сокрушает тебя. В нашем мире твоими последними словами были: «Мне никогда еще не было так легко».

Лицо его исказилось. На мгновение в глазах отразился страх, и даже больше – сожаление, возможно, даже страдание.

– Ложь! – он провел концом клинка по грудине; один укол – и брюшная аорта будет порвана, дальше – смерть от потери крови. – Скажи, что это неправда. Говори!

Рука его сжала эфес.

Пронеслась какая-то тень. Затрещали, вспучились перья. Что-то ударило Себастьяна с такой силой, что он пошатнулся и отступил вбок.

– Пепел! Что ты делаешь? – он в ярости обернулся к новой угрозе.

У Эммы отвалилась челюсть. Это и правда был Пепел – а за спиной его вздымалась пара крыльев. Для Эммы, которую всю жизнь воспитывали на образе ангела Разиэля, это оказался настоящий удар. Она с трудом оперлась на локоть, глядя во все глаза.

Крылья ангела… и в то же время нет. Черные крылья, с серебром по краю, – они мерцали, как ночное небо. Размахом шире, чем раскинутые руки. Прекрасные крылья – прекрасней всего, что она видела в Туле́.

– Нет, – Пепел устремил спокойный взгляд на отца и вынул меч из его руки.

Он отступил. Эмма перекатилась, вскочила – ключица взвыла в агонии, но ее никто не спрашивал – и вонзила Меч Смерти в грудь Себастьяна.

Она тут же вытащила его, почувствовала, как клинок проскрежетал о ребра, приготовилась ударить снова, рубить на куски.

Себастьян содрогнулся. Он не издал ни звука, когда она ударила, – теперь же его рот открылся, черная кровь хлынула на губу и дальше, вниз, глаза закатились. Помраченные взвыли. Снежная кожа Себастьяна пошла трещинами и воспламенилась.

Он закинул голову в безмолвном крике и взорвался тучей праха, как демоны в мире Эммы.

Рыдания Эммы из Туле́ оборвались. Она упала на труп Джулиана. Помраченные, один за другим начали падать к ногам повстанцев, с которыми сражались.

Джейс вскрикнул и тоже рухнул на колени. За ним разлилось сияние портала – открытого и слепящего синим светом.

– Джейс… – прошептала Эмма и сделала шаг к нему.

– Я бы не стал, – Пепел заступил ей дорогу. Он говорил тем же зловеще спокойным голосом, что и с отцом. – Он слишком долго был под контролем Себастьяна. Он – не то, что ты думаешь. И уже не вернется.

Эмма взмахнула мечом и направила его Пеплу в грудь; ее тошнило от боли в сломанной ключице. Пепел, не мигая, глядел на нее.

– Почему ты предал своего отца. Почему? – требовательно спросила она.

– Он бы меня все равно убил, – тихо и хрипло ответил он. Голос был уже совсем не тот, что у мальчика из Неблагого Двора. – Кроме того, мне понравилась твоя речь о Клэри. Она была интересная.

Джулиан отвернулся от Джейса, все еще стоявшего на коленях и не сводившего глаз с меча у себя в руке. Повстанцы сходились со всех сторон, окружая Ливви – израненную, окровавленную, но все еще державшуюся на ногах. На всех лицах были шок и недоверие.

Мертвые побежденные, потрясенные победители… Царила жуткая тишина. И вдруг ее прорезал крик. И этот крик Эмма тоже узнала.

– Не трогайте его! – Аннабель бежала к Пеплу, протягивая руки, босая, все в том же красном платье.