Королева. Возрождение Луны (СИ)

Грейс морщится. Ей всегда было обиднее, тут она понимала Питера. У Юной Колдуньи было такое состояние, словно ей намного больше, чем есть. Она прожила три жизни: Беллатрисы Грейс, которая не подозревала о своем истинном происхождение; Королевы Элизабет Чарующей, которая была любимой женой и матерью, взрослой женщиной; и Беллатрисы Элизабет Грейс, девушкой, которая знала, но была вынуждена скрывать. Эти три состояние словно хотели разорвать изнутри Королеву. Она уж точно не ребенок, не со всеми этими воспоминаниями и не с сиреневыми сполохами, которые обрываются, оставляя на костяшках Рабадаша шрамы.

− Я был Королем! – воскликнул Питер. Белла застонала:

− А я – Королевой! И тут, дорогой братец, сидит еще один Король, царевич и две королевы. Давай не будем поднимать эту тему.

− Уже год прошел. – напоминает Питер, садясь рядом с ними. – Сколько нам еще ждать?

У Грейс создается ощущение, что Питер ее не услышал. Он часто уходил в свои воспоминания, выуживая из памяти образ любимой супруги – Элодии и непослушной дочери Перлиты. А если понимал, что забыл какую-то деталь, бросался к Белле. Та была готова в любое время дня и ночи рассказать заново то, что Король забыл. Наверное, именно из-за ее четкой памяти, Пэванси сплотились вокруг нее. Им нужно было помнить, просто необходимо.

− Ну, а я думаю, что нам надо…

− АЙ!

Белла вскакивает. Сьюзен, как и все, удивленно на нее смотрит. Девушка болезненно поморщилась, потирая бедро.

− Не смешно. – пробормотала она, гневно сверкая глазами. Эдмунд не присматривался, но что-то в них изменилось. – Чем вы меня обожгли?

− Мы?! – воскликнули Рабадаш и Эдмунд одновременно. Они сидели о разные стороны от Беллы и видимо приняли вопрос на свой счет. Пришла запоздалая мысль о том, что им просто не чем было бы ее обжечь, да и незаметно это сделать бы не получилось. Но тут Белла снова пронзительно вскрикнула, словно ее ужалила оса. Под удивленный взгляды друзей, она принялась шипеть и трясущимися руками залезла под пальто, что-то отстёгивая. Люси первая поняла, что возится черноволосая подруга с алетиометром, поэтому ее глаза засверкали надеждой. Неужели…?

Белла, наконец-то отцепившая от себя компас, откинула его на лавочку, потирая руки. Алетиометр был горячим, словно его поддержали над огнем. Занявшись быстрым остужением пострадавших мест, она не сразу обратила внимание на то, что все пятеро смотрят на ее подарок. Привлек ее внимание только восторженный оклик Люси:

− Белла! Смотри, твой компас!

Девушка обернулась. Компас при ударе открыл крышку и теперь демонстрировал быстро крутящиеся стрелки. Высеченные знаки, такие знакомые и неизменившиеся, сверкали по контору темно-сиреневым. Все три стрелки внезапно заняли определённые позиции: одна из них замерла на Солнце, другая на Роге изобилия, а третья указывала на Лошадь.

Белла задохнулась.

Лошадь − был одним из последних знаков, указанных ей.

− Что это значит? – спросил Питер.

Бела нахмурилась. Она помассировала виски, надеясь, что это поможет сосредоточиться.

− Солнце означает власть и истину; Рог изобилия – это осень, радушие, а Лошадь…

− Путешествие и верность. – вставляет Эдмунд. Сьюзен удивленно косится на него, и мальчишка фыркает: − Простите, она все-таки была моей женой.

И тут уже он сам вскакивает с негромким вскриком. Алетиометр обжег и его. Потом Рабадаша, Сьюзен, Питера, и, напоследок – Люси.

Резкий порыв ветра едва ли не сбил Грейс с ног. Она схватилась за Эдмунда, которого поднимающийся ветер тоже пошатнул. Он все поднимался, срывая с платформы валяющиеся бумажки, пакеты. Этот ветер был каким-то тяжелым, он давил; Белла почувствовала, что задыхается. За левую руку – правой она держалась за Эдмунда – схватилась Люси. Они образовали цепочку из шести звений – Рабадаш, Сьюзен, Эдмунд, Белла, Люси и Питер.

− Это похоже на магию! – радостно воскликнула младшая Пэванси. Глаза на секунду застилает белый свет, а когда они вновь могут видеть, понимают, что каменные стены платформ, другие люди, гудки поездов исчезли. Двое Грейс и четыре Пэванси все еще держась за руки и тяжело дыша, очутились в лесу − да таком густом, что ветки деревьев кололись и не давали ступить шагу. Они протерли глаза и глубоко вздохнули.

− Ой, Питер! − воскликнула Люси. − Как ты думаешь, может быть мы вернулись назад в Нарнию?

Белла, не удерживаясь на шатающих ногах, оседает на землю, покрытую травой. Эдмунд крепко держит ее за руку.

========== Пару часов экзальтации ==========

Ищу бету, а пока ПБ мне в помощь

Pov Беллатриса/Элизабет

Наверное, наркоманы чувствуют себя так же, когда вводят в вену иглу. Дурманящие, захватывающее чувство удовольствие, возбуждения – тебя накрывает большой волной. Ты живешь этими секундами, они и есть твоя жизнь. Мир сосредотачивается на этих мгновениях.

Разница в том, что я не наркоманка. Я колдунья, но мои ощущения были такими же.

Экстаз. Возбуждение. Эйфория.