Королева. Выжить и не свихнуться

Роберт Дадли уходить не спешил. Его рука двинулась вверх по моему чулку, лаская ногу запретными прикосновениями, стремясь выше, к шелковой ленте подвязки.

– Роберт! – возмутилась я. Нашел же время для приставаний! Я тут чуть с лошади не упала, и если он сейчас же не прекратит, сделаю это еще раз!

– Моя королева! – Роберт поклонился, и чужая рука все же покинула запрещенные владения. Я увидела, как его губ коснулась быстрая, довольная улыбка.

Интересно, чего он добивается? Соблазнить свою королеву и заполучить ее вместе с королевством? А жену-то свою куда денет, ведь разводы, судя по услышанному от Эшама, здесь не в ходу?

Решив, что сейчас все же не самое подходящее время думать о Роберте Дадли, принялась размышлять о текущей ситуации. Ужас, я на лошади, и она скоро поедет, а я все еще не разобралась, где здесь руль и педали? Тут лорд Дадли протянул поводья и небольшой хлыст. Ага, вот, кажется и панель управления.

Ну что же… Вдох – выдох, и мы тронулись!

Впереди процессии забили в барабаны, заиграли трубы. На призыв тут же откликнулись церковные колокола. Громко, но конь не испугался, и с каждым его шагом я чувствовала себя все увереннее, словно у меня было двадцать лет стажа вождения без единого нарушения. Прислушиваясь к интуитивным желаниям тела, я расслабилась, затем еще больше развернула плечи, выпрямила спину и нашла удобное положение, чтобы не заваливаться назад. При этом придерживала поводья так, чтобы чувствовать легкий контакт со ртом лошади.

Миновав территорию дворца, мы выехали в город. Тут же пошел снег, срывался с затянутого тучами неба, и легкий ветерок подхватывал, кружил белоснежные хлопья. Иногда они падали на мое лицо, и я, подняв голову к небу, ловила их губами. Прекратила тогда, когда почувствовала мужской взгляд. Обернулась – лорд Дадли ехал неподалеку и смотрел на меня. Жадно, тяжело. Горячо. Заметив, что я на него смотрю, вежливо склонил голову, словно и не было ничего. Но я все видела!

В его глазах было не только стремление удержать свое место поближе к королеве, но и с трудом сдерживаемое желание.

Отвернулась.

Он тоже мне нравился. В его присутствии со мной случались тяжелые гормональные бури, но я отлично помнила, что пообещала себе еще в Москве. Я никогда – никогда-никогда! – не свяжусь с женатым. Это был пройденный этап моей жизни, и я не собиралась в который раз входить в одну и ту же реку.

Именно поэтому призывно помахала Уильяму Сесилу.

– Королева?..

Государственный секретарь поравнялся со мной, заставив свою лошадь идти шаг в шаг с моей.

– Уильям, я хочу сообщить вам то, что уже сказала Роджеру. Но попрошу вас сохранить это в тайне от советников! Вы должны знать, что меня пытались отравить в день коронации.

Ну что же, не одна я чуть было не упала сегодня с лошади! Но прежде чем он успел задать тысячу и один вопрос, я продолжала:

– Я плохо разбираюсь в ядах, но именно из-за этого три дня провела между жизнью и смертью и до сих пор еще не могу оправиться. Подозреваю, яд подействовал стремительно, и это настоящее чудо, что мы с вами разговариваем.

Конечно, знаток ядов из меня никакой, зато я помнила, насколько мне было плохо!

Но Уильям все никак не мог мне поверить. Кто посмел?! Да и каким образом могли отравить королеву, если все то, что она ест и пьет, двукратно проверяется дегустаторами? Быть может, отравили дары, одежду или нательное белье?

– Яд был в вине, – покачала головой я, вспомнив собственные ощущения. – Уильям, узнайте, кто подавал его мне незадолго до коронации или во время церемонии.

– Конечно, Елизавета! – кивнул секретарь. – Я выясню это в ближайшее время. Слуг опросят, и я составлю полную картину произошедшего в тот день. Что вы ели и пили, с кем общались. Возможно, это был бокал за завтраком либо на барже… Но я был с вами почти все время, и вино нам не подавали! – Он задумался. – Только если во время таинства причастия…

Я пожала плечами:

– Вряд ли королеву рискнул отравить епископ Оглторн! Зачем ему это? Думаю, надо внимательно присмотреться к тем, у кого есть шанс занять английский престол. И начать с Катерины Грей.

Уильям не спешил соглашаться, кинул на меня задумчивый взгляд, кивнул почтительно, затем впал в прострацию настолько глубокую, что вскоре отстал. Этим не преминул воспользоваться Роберт Дадли, восседающий на великолепной вороной лошади. Но разговаривать с ним я не стала, так как глазела по сторонам, пытаясь привыкнуть к новому Лондону.