Королевская канарейка (СИ)

То, что два дня — это очень чувствовалось. Лошадка бежала мягко по мягкому снегу, но каждый её шаг неприятно отдавался в теле. Затёкшие, одеревеневшие руки и ноги, ужасно отбитая пятая точка… и в кусты было надо, а кустов вокруг я не увидела. Похоже, придётся мне всё-таки делать это в чистом поле в компании старательно не смотрящих высокородных. Поёрзала, собираясь с духом, но сказать ничего не успела.

— Блодьювидд, видишь тот горный кряж? Это отрог Карадраса, — близоруко всмотрелась, но мельтешение снега скрывало горизонт, никаких гор не увидела. Принц продолжал: — Мы будем там часа через два. Потерпишь?

По сочувствию в голосе поняла, что состояние моё для него не секрет. Решила ждать и горестно скукожилась в седле, пытаясь уйти в себя и перетерпеть. Первые минуты было совсем худо, но потом тепло и близость аранена, которые я всё никак не могла осознать реальностью, как-то расслабили и стало немного легче. Тут же появились досужие мысли. Он молчал, и я терялась в догадках, что он думает, гневается ли на меня и как относится теперь. Но пах он всё равно, как счастье, и все боли и невзгоды отступили.

Скосилась на его руку: кольцо он носил. Да и на поединок Ланэйра вызвать порывался… Наверное, всё не так плохо.

Плохо было только то, что я не скорбела так, как должна была бы, наверное. Чувство вины царапнуло изнутри, и я попросила:

— Дай мне ножик? — Леголас не спросил, зачем, только уточнил, какого размера, и молча подал.

Пилить им волосы оказалось очень легко, пряди как будто сами отваливались. Выпускала их из рук, и они, как живые, подхватывались ветром и улетали. Голове становилось всё легче и холодней, я уже две трети, наверное, отпилила, когда нас нагнал Трандуил:

— Что ты делаешь, божественная? — судя по тому, что не назвал ласково на квенья каким-нибудь из своих словечек, он был удивлён и зол.

Заторопилась и, уже с болью, отхватила оставшееся и с облегчением бросила под ноги лошади:

— Траур.

Он помолчал и уже обычным тоном спросил:

— Но зачем, nieninque? Ты ведь не умираешь от горя, я хорошо чувствую…

Не совсем поняв его, буркнула:

— Эру Ирдалирион любил почести. Ему приятно было бы.

Тут, по-моему, король потерял терпение и в кратких сильных словесах пояснил, что эру Ирдалирион никогда бы не хотел, чтобы я после его смерти умирала от горя.

«Да я не умираю…»

— Знаю, что не умираешь, — и, помолчав и посмотрев с сочувствием: — У нас, tulie, обрезание волос не формальность, не знак траура… это возможность отчасти избавиться от скорби, если та чересчур тяжела.

И, странным тоном, с сочувствием и насмешкой одновременно:

— Ты же о волосах сейчас жалеешь, а не о… — зло посмотрела в ответ, но он уже улыбался и открывал объятия:

— Иди ко мне, полечу и поговорим.

Изобразила движение навстречу, и меня тут же кульком перетащили на оленя.

— Maelamin, — Трандуил на ходу встряхивал кистями, заставляя их засиять, и, похоже, одновременно о чём-то думал и собирался с мыслями.

Осторожно провёл сверху вниз и сам себе удовлетворённо сообщил:

— Здорова… совершенно точно умирать не собираешься. Придвигайся ближе, теплее будет, — и, прижав к себе и прикрыв плащом, взялся за повод.

Вздохнул:

— Мальчишка мог бы и остановить тебя… много о чести думает, — беззлобно, похоже, размышляя совершенно о другом. — Ну да ладно. К делу: что это было самоубийство, ты понимаешь? Да… иначе бы не сидела рядом со мной. Хорошо. Помнишь, что ты думала когда-то про поцелуй Джека?

Вздрогнула. Знала, что он в моей голове копался, а всё равно… Я помнила.

Было время, когда жизнь казалась обузой, но и умереть просто так ощущалось глупостью и малодушием. И угораздило меня в то время посмотреть сериал «Торчвуд». Главным героем был странный и опасный кэптен Джек и занимался он со сподвижниками тем, что убивал чудовищ. Но он и сам был чудовище. В одной из серий явилось на землю некое существо, питавшееся сексуальной энергией. Превратилось в женщину, и начало убивать мужчин, соблазняя их и в процессе выпивая досуха. То есть буквально: они в горсточку серого песка превращались. Она всё никак не могла насытиться, и убивала пачками: энергии требовалось всё больше.

Кэптен Джек настиг её, идя буквально по дороге из серого песка и уже готов был убить. Но существо, для которого вредна была земная атмосфера, уже почти сходило с ума, и, вместо того, чтобы защищаться, начало умолять окружающих, если они правда мужчины, поделиться с нею энергией. Хотя бы поцеловать. Отлично знавшие о последствиях убийцы чудовищ шарахались с завидной скоростью. Не шарахнулся только Джек, раздумчиво сказавший, что у него много энергии и он готов из милосердия поделиться. И поцеловал нашу даму, отмахнувшись от ужасающихся его безрассудству сотрудников.

Эти кадры я хорошо запомнила: как серая кожа инопланетянки начинает наливаться жизнью с места поцелуя и постепенно сияющее золото заливает всё её тело, и как она сыто отваливается, похоже, впервые ощутив настоящее счастье.