Королевская канарейка (СИ)

К середине дня подъехали к большой реке, и, взглянув вправо, я с оторопью узнала знаменитые Врата Гондора. Очень вдалеке, но, бесспорно, это они: два каменных изваяния, протягивающих руку. Стало быть, это великий Андуин. Ещё больше оторопела, переведя взгляд на то, что было ближе, но чего сразу не заметила: полузанесённые снегом горы трупов. То, что торчало из-под снежных заносов, однозначно идентифицировалось как орки. Никаких видимых повреждений или крови не заметила. Просто, по ощущению, упали и умерли. Небось под шаманскую колотуху светлых и прекрасных эльфов ночью попали. А и хорошо. Сильная вещь эта шляпа, что уж там. Вот оно какое, добро с колотушкой!) Я иногда вчуже мыслеблудила, что дальняя артиллерия нашего мира при случае наверняка показала бы эльфам мать кузьмы, в прах разнеся священные рощи, а сейчас задумалась: может, и наоборот. Хорошо, что миры соприкасаются мало для кого. И рощи целее, и дальняя артиллерия. А ведь дедушка Толкин, поговаривают, орков с нас писал. С русских. Угу, а эльфов, интересно, с кого?) Попав сюда, думаю, что просто он видел. Издали, поэтому многие мелочи пропустил. А я вот вблизи увижу. Клёво.

Андуин замёрз только у берега, в середине было видно, как чёрная вода бежит, и быстро. Пока думала, как эльфы собираются переправляться, едущие впереди раздались, и шаман выехал к реке. Я смотрела, как от копыт его лошади, трескаясь, разбегается в сторону другого берега лёд: река проморозилась в месте нашей переправы за несколько минут, и мы, спокойно перейдя на другую сторону, продолжили путь.

Из плохого случилось то, что попытка снова пойти в гости к Ганконеру не удалась: советник костьми на пороге палатки лёг, но меня не пустил. Не подобает. А почему — не говорит. Но я же богиня? Вот поэтому и не подобает. И кланяется. С почтением и любовью. И медовым голосом сообщает, что всё объяснит владыка. Да, и вчера не подобало, но он думал, что это что-то важное. Просто так общаться нельзя. Далее это напоминало разговор с попугаем, который на все вопросы отсылает к владыке. Который, прошу заметить, в Лихолесье сидит. Я вздохнула и поняла, что оставшийся путь, должно быть, буду отменно скучать, потому что поговорить мне будет абсолютно не с кем.

А из хорошего — эльфы откуда-то приволокли молока и яблок, чтобы я не пробавлялась сухариками в чистом виде. Должно быть, селения какие в окрестностях есть. Советник, явно пытаясь задобрить, весь жбан и всю корзинку мне принёс. И удалился, сказав, что непременно попозже навестит ещё и усыпит, если нужно. И чтобы я в случае необходимости обращалась к близнецам, они его сразу позовут.

Повздыхала, вспомнив одну нещастную испанскую королеву: при выходе замуж к ней приставили специальную такую дуэнью, хорошо знавшую этикет. А в средневековой Испании, да для королевы, он был строжайший. И дуэнья ходила за ней по пятам и всё запрещала: «Королеве нельзя улыбаться», «Королеве нельзя смотреть в окно» так и сыпались на бедную женщину. Всё менялось, когда королева беременела: беременной позволялось всё. Нет, не так: ВСЁ. Как только она залетела, от души отхлестала дуэнью по щекам и приказала не являться на глаза. Вот интересно, а когда она перестала быть беременной, дуэнья снова появилась? Если да, то, конечно, у королевы был стимул ходить беременной всё время, эхе-хе.