Королевская канарейка (СИ)

Вспомнив «Хроники Войны Кольца» за авторством эру Инглориона, тоже полагавшего, что писать надо возвышенно, поэтому все скабрезные анекдоты и паскудные домыслы вываливавшего в сноски, насмешливо хмыкнула, однако смолчала и снова углубилась в «Историю», успокоившись, что не выгляжу в глазах высокородных похотливым животным, не способным постоять несколько лет, трепетно держась за руки. Мне печально было бы думать, что я шокировала аранена, не глядя на него влажными очами, а вешаясь на шею и обещая подарить свою бонбоньерку, да… А так вроде всё в пределах нормы, принятой у эльфов. Вона, король плюнул на подданных, и, не предупредив никого, несколько лет по лесам с возлюбленной шлялся, и никто не осудил. Разве что в летописи замазали иносказанием.

Признаться, думала, что братья… как бы это сказать… насмерть заебут. Молоды, для одного вообще первый раз. Но, кажется, они тоже боялись, что это начнёт восприниматься так, и сдерживались. Днём и вне спальни не трогали, похоже, договорившись об этом между собой. Жили обычной своей жизнью, тихо и размеренно, чем-то напоминая финских крестьян, только что не за коровами ухаживали, а за оружием; ковали; тренировались методично и упорно. Насмотревшись, хорошо поняла, каким трудом и потом даётся эльфийским воинам их искусство. Сама ходила за ними хвостиком, книжки читала, по вечерам иногда они пели, а иногда мы в карты играли, и это были хорошие вечера. Счастливые. И то, что иногда то один, то другой смотрели тяжёлым взглядом, льстило и заставляло желать прихода ночи.

Почитав ещё под размеренное цвиканье точильного камня, потянулась, встала, так в пледе и дошла до окошка и поглядела вниз. Сквозь листья видно было полосы тумана, а больше ни шиша: вечер непоздний, да всё-таки ноябрь, стемнело уж. Вдруг сквозь туман снизу мертвецкой холодной зеленью блеснули две точки. Всмотрелась получше — ничего. Захотелось прижаться к кому-нибудь из братьев, но неудобно было отвлекать их. Спросила осторожно:

— Там как будто есть кто? — и вниз подбородком указала.

Аргонеот, всё так же глядя на обрабатываемое лезвие, смешливо сообщил:

— Так волки же. Ты бываешь днём внизу, ты человек, вкусно пахнешь… Им любопытно, — как будто в ответ на полянке внизу послышалась грызня. И тут же стихла.

Ага, любопытно. На зуб попробовать. Колобок-колобок, я тебя съем. Алиены. Не, ну как хорошо, что волки там, а я здесь, из окошка смотрю. Прям вспоминается:

чай носки ватрушки

двери на засов

и смотреть с котами

фильмы ужасов

Тут ещё и лучше получается, и глазки эти внизу покруче любых фильмов, и братья котам фору дадут. Походила у камина, с надеждой взглядывая на них, но ничего. Только Аргонеот, по-моему, улыбку спрятал, слегка отвернувшись. Вздохнула и снова взялась за книжку. Всё-таки, конечно, четыреста лет и тридцать с копеечкой — вываживали они меня, как козу на верёвке. Давали время вдохновиться.

Интерес к чтению пропал. Какое-то время исподтишка разглядывала сосредоточенного Аргонеота, потом протянула руку к кинжалу:

— Что это?

— Ш-ш-ш, — эльф отвёл руку с кинжалом подальше, другой рукой загораживая его, — осторожно, это яд. На людей действует мгновенно, на орков почти мгновенно.

Не удержалась и спросила, в теории это ему известно или на практике. Аргонеот просто ответил:

— И так, и так, богиня.

Насмешка вовсе не была замечена, зато к «Истории синдар» мышки тут же приволокли несколько томов с увлекательными названиями вроде «Получение и наилучшее использование растительных и минеральных ядов», «Ядовитые растения Мирквуда», «Влияние ядов на представителей низших рас, иллюстрированный атлас», «Тихий поцелуй». От последнего названия у меня глаза на лоб полезли. Открыла заинтригованно: пособие по нанесению яда на оружие, причём в стихах. Аргонеот не смотрел, а Риэль глянул со своего места и одобрительно сообщил, что трактат очень полезный, в высшей степени практичный, и, кроме того, создатель его эру Линдир один из лучших ныне живущих поэтов. И прочитал наизусть несколько строк, в которых и правда талантливо живописались корчи неудачливого орка, цвет пены, которую тот пускает из пасти, каменеющее тело и стекленеющие глаза.

Помолчала, впечатлённая, и сообразила, что эру Линдира знаю лично и каждый день в последнее время видела в королевской свите. О как, один из лучших ныне живущих… надо, что ли, почитать как следует и восхищение выразить. Многогранный какой талант.

Открыла, с сомнением, но и с любопытством, иллюстрированный атлас… что ж, то, что описывалось в стихах, здесь было представлено в высшей степени реалистичными картинками. Оторваться не могла, хоть и страшно было, а местами поташнивало. Подвывающие вдалеке и грызущиеся прямо под ясенем волчишки, запах миндаля и жжёного сахара — это всё очень придавало колорита.