Королевская кровь-11. Чужие боги

Некоторое время император неподвижно смотрел за реку. Там, в нескольких днях пути от того места, где была убита мелкодера, издалека видна была на склоне у реки темная точка. Мертвый раньяр.

— Я прошу твоего позволения поджечь лес, — сдержанно попросил Тмир-ван. — Пожар может полыхать десятки декад, а дым будет мешать нашим войскам, но слишком увертливы эти трое. Они режут наших ловчих поодиночке, проскальзывают между отрядами, как колдуны. Они могут уходить от ловчих, но от огня не уйти никому. Если не задохнутся, то либо выйдут к реке, либо попытаются обойти пожар — и попадут к нам в руки. Всем ловчим дан приказ сразу убивать. Им будет не пройти, мой повелитель.

— Мы скоро захватим целый мир, но не способны убить троих мерзавцев, — скрипуче проговорил император, и Тмир-Ван опустил голову, открывая шею для удара.

— Прости меня, повелитель.

— Хватит, тиодхар, — раздраженно бросил Итхир-Кас. — Я не убью тебя — слишком много у тебя заслуг, да и верен ты так, как не каждому дано. Делай все, что нужно. Но принеси мне головы этих троих, Тмир-Ван. Порадуй меня, наконец, — и он повернулся к загонам раньяров, откуда спешили связные.

— Противник наш почти бежал, мой повелитель, — докладывал императору связной, — но сейчас в новом мире наступила ночь, начался сильный дождь с грозой. Мы вынужденно посадили раньяров, и наше наступление замедлилось, но не прекратилось. Нейры удерживают занятые позиции, отражают атаки врага. Тиодхар Бема-Тон целует край твоих одежд и обещает, что к рассвету выведет большую часть армии через врата и разобьет врага. Он говорит, что днем всадники заметили в лесах спрятанные отряды, и это означает, что враг ждет момента, чтобы вывести подкрепление. Нельзя исключать, что нейры увидели не всю армию противника, однако если даже она вдесятеро больше, чем уже показалась, наша армия мощнее. Бема-Тон просит простить его за дерзость и спрашивает, не окажешь ли ты ему милость, не поведешь ли армию в бой, как желал?

— Бема-Тон умен и знает, чего я желаю, — усмехнулся Итхир-Кас. — Однако он не знает, чего желает противник. Они ждут, что нас остановит ночь и гроза, как останавливали наши армии в других частях Ту-ры. Но темнота и дождь могут стать и нашими союзниками. Невидши видят в темноте не хуже меня. Я сам поведу и их, и всадников на охонгах, и за ночь мы оставим от армии противника лишь гору корма для них.

* * *

Прежде чем пойти охотиться, Хань Ши подкрался к порталу со стороны гор и замер в двух сотнях шагов от него. Из леса, с передовых позиций йеллоувиньцев, на которых продолжались бои, призрачный огромный «цветок» перехода был почти не виден — так, смутное смазанное пятно, в котором невозможно ничего разглядеть. Передвижения иномирян от портала тоже заметить было нельзя — но их как таковых и не было: дождь и ночь сделали все стороны слепыми.

Однако император предпочитал перепроверить. Не рискнут ли враги ударить? Не окажутся ли хитрее?

Но у портала было тихо. Появлялись единичные охонги со всадниками-разведчиками, попадали под ливень и тут же возвращались обратно. Иногда со стороны леса появлялись связные на охонгах, они же через некоторое время возвращались к местам боев.

Хань Ши полежал еще немного и бросился в лес — охотиться.

Лесные звери, напуганные взрывами и содроганиями почвы, бежали прочь, и императору пришлось немало покружить, прежде чем найти добычу — молодого контуженного кабана. Умывшись после трапезы под аккомпанемент далеких выстрелов и дождя, Хань Ши уже направлялся к ставке командующего, когда промелькнула мысль еще взглянуть на переход.

На этот раз ему не понадобилось приближаться на двести шагов, чтобы увидеть, как из дымки «цветка», исполосованной ливнем, неслышно и слаженно, квадрат за квадратом, выходят сотни существ в черных доспехах и зряче направляются к лесу — будто нет ни тьмы, ни дождя. Он узнал их — чудовищ невероятной мощи из видений огненной тамиянь, которые рвали йеллоувиньских солдат так же легко, как он недавно разорвал кабанчика, которые растерзали его тело, — и сразу ощутил, что это не люди. Людей-иномирян он чувствовал почти так же, как туринцев, — чуть-чуть в них было чуждости, непривычных ментальных колебаний, но то, что он мог их воспринимать и влиять на них, лишний раз доказывало, что жители Туры и Лортаха произошли из одной колыбели. Эти же существа ощущались ближе к туринской нежити, чем к кому-то живому.

Старый тигр обогнул портал и понесся параллельно существам, то приближаясь, то отдаляясь. Крайние твари забеспокоились, поворачивая плоские морды в его сторону, разевая жвала ртов, и Хань Ши отбежал подальше.

И уже издалека увидел, как среди других всадников на охонгах появился из портала знакомый старик в черных доспехах, в черном плаще. Ментальное поле старика ощущалось тяжелым, вязким и очень мощным. И враг будто почувствовал Хань Ши — посмотрел в его сторону, нахмурился.