Королевская кровь-11. Чужие боги

Люк сунул Таммингтону под нос смерч с тушей и, когда тот потянулся к ней, отпрянул, перекинул ее на следующий смерч, затем уже две — на еще один. Младой змей, окончательно став похожим на щенка, скакал за ними, поднимая веером снежную пыль, как за косточкой, и Люку почти стало стыдно от своего коварства — это было как ребенка обмануть. Стало бы, если бы он не гонялся за этим ребенком уже несколько часов.

Хвостатый лорд Роберт поймал очередную тушу, с восторгом покрутил лапой смерч — и тут его пришпилило к склону десятком сетей, успевших под прикрытием снежной пыли подобраться ближе. Он задергался, отчаянно зашипел-заплакал, рванул сети когтями раз, два — еще немного, и разорвет, — но тут подоспел Люк.

«Таммисс, — пытался он дозваться, как всегда от раздражения мысленно сбиваясь на шипение. Люк вцепился клювом в загривок соплеменника, обвил его, удерживая лапами: сети порвались, не выдержав, и они вдвоем покатились вниз по склону, — это я, Дармоншир! Вс-с-споминай свое имя! Как тебя зовут? Как зовут?!!»

И тут в лорде Роберте проснулась агрессия.

«Уничтожжшшшить, — это было первое слово, которое он произнес в змеином обличье. — Злойссс! С-с-соперник!»

А затем он извернулся и вспорол бок Люка когтями.

Дармоншир мученически поднял глаза к небу и сильнее вцепился Таммингтону в загривок.

Они долго катались по склонам, вырывая друг у друга перья и куски мяса — раны тут же затягивались перламутровым туманом. Они то расходились, выгибая спины как коты, то сшибались как бойцовские петухи, поднимая стены снега, то возили друг друга по горам. Драконы предусмотрительно держались подальше, и только сверху периодически слышался клекочущий смех стихийного духа.

И когда наконец раздраженный и обозленный Люк впечатал пернато-чешуйчатого «младенца» в скалу и начал методично колотить его головой об землю, мысленно приговаривая: «Вс-с-споминай имя, имя, черти-с-с-с бы тебя побрали, Тамми, вс-с-споминай, всспоминай, дос-с-сстал уже!», — младший собрат вдруг затих. А затем пораженно ответил заветное: «Робертссс».

Через полчаса они вдвоем уплетали оставшихся баранов — и Таммингтон то агрессивно шипел в сторону Люка, то пристыженно опускал голову и принимался извиняться.

«Мнессс так неловко, Дармоншшшир, я не думал, что это такссс тяжелоссс, эти животные инсссстинкты…. Не трогайтесссс, этот баран мойсссс! … Охсссс, проссститессс».

«Ешьте, Тамми, я себе поймаю, — благодушно, с чувством исполненного долга и снисходительно отвечал Люк. Нории и Энтери, тоже уставшие за время погони, полетели на свою охоту, но он все равно изгибал шею, словно было перед кем красоваться, и страшно гордился собой. — Наедайтесь, потом будем учиться…»

Когда драконы вернулись, день уже шел к полудню, Люк успел прочитать Таммингтону лекцию про подпитку и типы ветров, пообещать на обратном пути показать небесные стихийные реки и потренировать на создание вихрей. А глядя на то, как неуклюже пытается собрат работать со стихией, Дармоншир вдруг осознал, насколько изменился сам за какие-то четыре месяца, с января. Как будто до инициации жил какой-то другой Люк, которого нынешнему было жаль — ведь он совсем ничего не знал ни о себе, ни о мире.

И если бы не Марина, так бы и не узнал.

Он считал ту жизнь азартной, яркой, адреналиновой. Но теперь она казалась блеклой, ненастоящей. Имитацией чего-то настоящего, чего ему всегда не хватало.

Полета и скорости.

«Справишься дальше сам, брат? — спросил его Нории, когда драконы приземлились. — Я бы с радостью провел с тобой еще несколько дней, но меня ждут Пески».

«Конечно, Нории, — Люк склонил голову. — Спасибо тебе, что прилетел. Боюсь, я один бы ловил его неделю».

Таммингтон сокрушенно вздохнул и от неловкости ударил в склон мощнейшим ветряным тараном. Гора дрогнула, покатилась вниз лавина.

«И тебе спасибо, Энтери, — поблагодарил Люк, когда все откашлялись от снежной пыли. — Передавай моей супруге, что я очень хотел залететь, но не получилось… и я сам ей скоро напишу».

Драконы уже поднимались в воздух, когда раздался далекий нутряной гул, будто где-то катился огромный камнепад. Он все нарастал, становясь невыносимым, оглушительным, и стихии словно сошли с ума — ветра сплетались в клубки, гора вдруг снова заходила ходуном, и пришлось подняться выше, в разразившийся ураган, чтобы не скатиться вместе со снегом и обвалами вниз.

«Что это?» — Люк поднялся выше, наблюдая, как непонятная стихийная волна уходит к морю, оставляя за собой оголившиеся от вечных ледников и снегов горы.

«Этоссс не я», — ответил Таммингтон, нервно проводя раздвоенным языком по клюву. Ветер трепал их перья.

«Равновесие мира пошатнулось, — с печалью проговорил Нории. Он единственный смотрел туда, откуда волна пришла. — Теперь я это ощущаю. Полагаю, императора Хань Ши больше нет, и этот слом равновесия — эхо его смерти…»

Он вдруг замолчал и развернулся в сторону ушедшей волны.

«Нории, — с ужасом и надеждой позвал его брат. — Гора ведь… может рухнуть?»