Королевская кровь-11. Чужие боги

На хутор они приехали к четырем часам вечера, и Игорь, оставив Дробжек у камеры Макроута, пообщался с Дорофеей Ивановной, вкусил сытного армейского борща со сметаной и, окончательно расслабившись, вышел к автомобилю. Он рассматривал холмы, покрытые зеленью, шоссе, по которому пусть редко, но проезжали автомобили, близкую деревушку у озера. Гудели бойцы за курительным столом, кудахтали куры — и вдруг ему послышался далекий звук, смахивающий на рев охотничьего горна, а затем отдаленные хлопки, очень похожие на выстрелы.

Он дернулся, заозирался — может, послышалось? Или глушитель у невидимого автомобиля стреляет?

Снова загудели «горны» — один, другой. По улице деревушки у озера вдруг понесся, вихляя и набирая скорость, военный темный автобус, отсюда кажущийся игрушечным. Хлопки не прекращались. Автобус свернул на шоссе, полетел по нему. По улице деревни поехал второй. Охотничьи рожки гудели не переставая. Игорь всмотрелся — ему казалось, что от озера разбегаются люди.

Стрелковский быстро залез под кресло машины, вынул вещмешок, который выдавали каждому сотруднику Зеленого крыла, — там была аптечка, сухпаек, набор для выживания и маленький бинокль. И навел окуляры на деревеньку.

Через минуту он уже набирал Тандаджи, шагая ко входу в дом.

— Выход тха-охонгов у хутора Дорофеи, Майло. В деревне Березовое. Они приходят на манки.

— Дорофея уже доложила, Игорь, — ответил замораживающий голос Тандаджи. — Наши люди там ведут бой. Здесь развертываем оборону. Постарайся уехать. Если не успеваешь — баррикадируйся со всеми в бункере. Если повезет и ничто не привлечет внимания иномирян, пройдут мимо. До связи.

Игорь сбежал вниз по ступеням, туда, где заунывно орала сирена и спешно распределялись по своим местам сотрудники бункера, прошел мимо командного пункта — Дорофея, ничуть не стесняясь подчиненных-связистов, переодевалась в камуфляж, одновременно общаясь по громкой связи с Тандаджи. Она, увидев Игоря, кивнула и отвернулась, и он не стал задерживаться — у нее своя задача, у него своя.

Подполковник Пегов, командир следственной группы, безропотно отдал ключи, и Стрелковский открыл камеру и тут же захлопнул за собой дверь — но Макроут не сделал попытки двинуться к свободе, хотя и не был прикован. Звук сирены сразу же пропал. Дробжек, оглянувшись на Игоря, приподнялась.

— Почему тревога? — недоумевающе поинтересовалась она.

— Есть опасность, что сюда дойдут инсектоиды, — бросил Стрелковский. Дробжек тут же закаменела, Макроут судорожно выдохнул. — У нас есть несколько минут, чтобы уехать, капитан. Выходите.

Они выбежали из бункера — двор был полон вооруженных бойцов, навстречу им спешно вели в дом испуганную Катерину Симонову с детьми. Игорь и Люджина выскочили за изгородь и увидели, как по грунтовой дороге к холму поднимается один из автобусов, просевший набок. За ним, быстро перебирая лапами, пересекали шоссе три огромных инсектоида.

Полковник Латева, стоя тут же, — уже вооруженная, с собранными в седой хвост волосами, отняла большой армейский бинокль от глаз и покачала головой. Люджина тяжело дышала, глаза ее были сосредоточенными, внимательными.

— Засветили наше расположение. Не проскочите, — озвучила очевидное Дорофея Ивановна. — Возвращайтесь в бункер. Полковник, вы старше меня по должности. Что вы решите?

Игорь даже не сразу сообразил, что она имеет в виду.

— Командование — ваше, полковник Латева, — подтвердил он. — Мы в вашем распоряжении.

5 мая, хутор полковника Латевой, Иоаннесбуржская область

16.40

Автобус со скрежетом из-за пробитого колеса доехал до калитки хутора, остановился, чуть не снеся припаркованную у обочины машину. Из него начали спешно выбираться люди. Матвей, поддерживая Димку, вывалился из задней двери. Оглянулся на деревеньку — в глазах рябило, но отсюда берег возле храма казался черным от заполонивших его тел инсектоидов, черной была и улица, по которой только-только проехал автобус. Снизу раздался визг — Матвей опустил голову и сглотнул. От шоссе к холму неспешно шагали три тха-охонга. Сколько им подниматься сюда? Две минуты? Три?

— Быстро, быстро, — слышался жесткий голос Дорофеи Ивановны. — Все во двор. Водитель, разворачивай машину боком, перекрывай ворота. Бойцы, обыскиваем поступивших. Да, даже женщин и детей. Матушку Ксению можно не обыскивать. Проходи, Ксюша.

Их было сорок или пятьдесят — тех, кто сумел забраться в автобус. Беженцы с детьми, местные жители, бойцы, спасатели. Одна из менских женщин стонала, прижимая руку к окровавленному колену, и ее первой понесли в бункер. Полковник Латева, сухощавая, в военной форме, напоминала бич, с щелканьем управляющий стадом волов. Она взглянула на Матвея, на то и дело заваливающегося в обморок Дмитро. Глаза ее сузились.

— В бункер, на продуктовый склад, — приказала она. — Пусть повар выдаст молока. Я прикажу, чтобы отец Олег или матушка Ксения вас подлатали. Даже если вы нам не понадобитесь, ты, Ситников, этой ночью должен спать как младенец. Что бы вокруг ни происходило, понятно?