Королевская кровь

– Часть обоза мы сохранили, – успокоил я собеседника. – Как вы знаете, остатки армии Совета что-то не поделили с первородными. Была стычка, после которой эльфы попытались вывезти провизию. Мы с ребятами изобразили авангард большого отряда. Блеф удался, первородные ушли в лес, захватив только скотину. Думаю, в конце концов они распознали наш обман, но вы вовремя подоспели. Теперь надо бы перетащить оставшуюся часть провизии подальше от поселка, чтобы даже соблазна не было забрать оставшееся. И вообще расположиться лучше в поле, подальше от леса. Поселок слишком близко к опушке, да и все мы в домах все равно не поместимся. Лучше потерпеть и расположиться по-походному, тем более, дождя пока нет.

– Думаете, нам дадут вывезти обоз? – удивился Контел. – Я думал, придется устраивать войсковую операцию с отвлечением внимания и прочими маневрами.

– Вы правы, господин Контел, но у меня есть еще одна новость, – признался я. – Только прошу вас пока не распространять эту информацию. Господин Анхель безусловно должен ее знать, и, возможно, сотники, но остальных я предпочел бы пока держать в неведении. Своих ребят я уже предупредил, чтобы языками не болтали, и о том же прошу вас.

После этих слов Инга наконец отпустила меня. В этот момент они с Говорной были очень похожи – глаза горели одинаковым любопытством. Контел тоже не ожидал таких новостей. Тысячник настороженно уставился мне в глаза. До сих пор я не был замечен в любви к тайнам и секретам, потому тысячник был удивлен и встревожен. Я не стал тянуть с объяснениями:

– Дело в том, что первородные предлагают переговоры. У меня есть все основания считать, что это не ловушка, да и вообще есть надежда, что удастся заключить нечто вроде союза с частью первородных.

В отличие от простых солдат, Контел не стал с негодованием отметать саму возможность диалога с врагом.

– Не ждал от тебя такой гибкости, парень. Мы с тобой еще мало знакомы, но слухи о тебе ходят такие, что ты первородных зубами готов рвать.

– Я уже напился их крови, – пожал я плечами. – Любви к этому народу у меня нет, как и доверия, однако договариваться в любом случае придется, если мы не хотим войны на полное уничтожение. Так почему бы не начать сейчас?

– Вот что, надо бы нам расположиться поудобнее, – вдруг сказал Контел. – Не дело о таких вещах говорить в поле. Сейчас отдам распоряжение устраиваться на ночлег да отправлю народ припасы перетаскивать, раз, говоришь, перемирие у нас.

На том и порешили. Через час мы сидели возле костра, на некотором отдалении от основной массы бойцов. Компания подобралась немногочисленная – только Контел, Анхель, Альберт, который оказался серьезно ранен, ну и мои подруги. Люди не спеша устраивались на ночлег. День был тяжелый, да и бардака хватало – пришлось как-то устраивать и обеспечивать не только солдат и пленных гончих, но и без малого две тысячи гражданских, которым идти было особо некуда. С этой проблемой тоже предстояло еще как-то разбираться, но пока бывших рекрутов просто расположили отдельным лагерем, благо припасов захватили достаточно – было чем накормить измученных долгим переходом и неизвестностью людей. Люди и сами пока не спешили уходить, особенно после того как поняли, что их никто особо и не держит. Часть, конечно, разбежалась во время битвы, многие погибли, но остальные предпочли остаться с армией и теперь расспрашивали солдат о последних новостях в стране.

Я коротко рассказал о своей первой встрече с Донараном, высказал свои предположения о том, что захотят от нас первородные.

– Думаю, они уже поняли, что все договоренности с Советом аннулированы, и захотят заключить новые. Насколько я знаю, у них в лесу некоторое перенаселение, и тоже проблемы с едой. Так что торговля. А еще у них, кажется, тоже назревает государственный переворот. По крайней мере, этот Донаран намекал мне, что не все первородные рады этой войне и вообще считают, что смогут управлять лесным народом лучше. По мне – так пусть хоть под корень друг друга вырежут, нам только лучше будет. Участвовать в их склоках я не хочу и ребятам нашим не дам, но сейчас наши цели, возможно, совпадают. Если ничего не изменилось, конечно – все же времени прошло много с тех пор, как мы с ним говорили, да и не обсуждали мы ничего серьезного. Не до того было. Так, несколько намеков.

– В общем, ясно, что ничего не ясно, – подытожил Анхель. – Но я согласен, нам сейчас отказываться от переговоров нельзя. Когда хоть встреча-то назначена?

– Примерно через два часа, – прикинул я. – В полночь, на опушке леса.

Собеседники, все как один, уставились на меня в немом изумлении.

– Подожди, молодой, ты серьезно? Не шутишь?

– Не шучу. А что не так? – я все не мог сообразить, что так удивляет слушателей.

– Ты хочешь, чтобы мы ночью пошли в лес, который кишит первородными, без подготовки?! – Контел не кричал только потому, что не хотел сообщать о причинах возмущения всему лагерю. – Парень, ты вообще нормальный?! Решил устроить коллективное самоубийство!?