Королевская кровь

Быстро встать из положения лежа и так-то непросто, а уж для такого доходяги, как я, все еще сложнее. Но когда альтернатива – быть пришпиленным к земле, как булавкой, человек способен и не на такие подвиги. Оттолкнувшись всеми конечностями, я рванул в сторону леса, молясь всем богам, чтобы мои суматошные подсчеты оказались верны. На то, чтобы распрямиться и набрать хорошую скорость, времени не было. Да и не нужно было распрямляться – зачем облегчать работу стрелку? Так и переставлял ноги в полусогнутом состоянии. Мне и пробежать-то нужно было всего ничего – метров двадцать пять до первых деревьев.

А потом мне снова повезло. Я его увидел. Стрелок выступил прямо навстречу, из-за дерева. Нас разделяло всего десять метров. Удивительно, как четко работает мозг в такие моменты. Замечаешь каждое движение, каждый нюанс. Время будто останавливается. Мне потребовалось совсем небольшое усилие, чтобы остановить его полностью – как раз в тот момент, когда арбалетчик уже нажал на спуск. Долго удерживать себя в таком состоянии я не стал. Берег силы. По моим субъективным ощущениям прошла всего секунда, и ее хватило, чтобы сориентироваться. Я напряг все мышцы. Так сильно, что, кажется, начал менять свое направление еще в этом состоянии замороженного времени. И когда оно вновь скакнуло вперед, я уже почти ушел с траектории движения болта.

Сколько там нужно этому болту, чтобы пролететь десять метров? Десятая часть секунды или около того. Этого недостаточно, чтобы успеть. Абсолютно недостаточно. Тот, кто мне противостоял, оказался слишком самоуверен. Он-то меня видел заранее, и опыта в обращении с арбалетом у него было достаточно. Он знал, что я не успею увернуться, и потому вместо того, чтобы стрелять по корпусу, бил в лицо. Бил наверняка. А я все-таки успел. Почти. Острое лезвие рвануло мне кожу на скуле, пропахало висок и улетело дальше.

Удара я почти не почувствовал. Слишком много адреналина плескалось у меня в крови. Не до того было. Я на миллиметры разошелся с оперенной смертью, и теперь у меня был только один шанс победить. От стрелка меня отделяло всего несколько шагов. Мне казалось, что я попал в кисель – так медленно все происходило. Уверен, у стрелка сложилось совсем другое впечатление.

Метра за два до цели я оттолкнулся и влетел обеими ногами арбалетчику в живот. Упал неудачно, острый сучок будто специально впился в затылок. Не важно, противнику пришлось гораздо хуже. Я сам не заметил, как у меня в руке появился нож. Толкнувшись от земли, я навалился на корчившегося от боли арбалетчика и начал бить. Раз за разом, удар за ударом. Я никак не мог остановиться. Не от злости. Рука двигалась будто сама, без участия мозга. Защищенный кольчугой бок. Шея. Лицо.

Я смог остановиться только после того, как лицо врага превратилось в кровавую кашу. Умер он задолго до этого. Встал, отошел на пару шагов. А потом меня вывернуло. От только что пережитого страха, от отвращения к результату своих действий и от отвращения к своей слабости.

Стоило немного прийти в себя, и я сообразил, в каком незавидном положении оказался. Утро. На дороге вот-вот начнут появляться путники. Те, кто послал группу бойцов, скоро отправят на поиски еще один отряд. Как только соберут. Поторопились ребята, точно поторопились. Если бы они не боялись меня снова потерять, подготовились бы получше. Но фора у меня небольшая. А лошади нет. Ромашка ускакала, и в обозримом пространстве я ее не наблюдал. Даже лошадь решила, что от меня лучше держаться подальше. И правильно, кстати, решила. Женщинам лучше держаться от меня подальше. Даже если женщина – лошадь. Да еще по лицу кровь стекает. Я осторожно ощупал физиономию. Результат исследования мне не понравился. Рана начиналась от скулы через висок и выше. Рассечено до кости – если кровь не остановить, можно и вовсе помереть. Скорее всего, рассечена поверхностная височная артерия. Опасная штука. Вроде и не сильно больно, и ничего страшного, а кровь уходит. Надо шить, да только как тут зашьешь? Кое-какой лекарский инструмент у меня был с собой. Остался, конечно же, в переметных сумках. Это не оружие, не предмет первой необходимости, на себе я его не ношу. А Ромашку теперь искать бесполезно. В общем, все, что я мог сейчас сделать – это зажать рану платком, который нашел на теле убитого арбалетчика. При этом усиленно пытался лечить рану внутренней энергией, чтобы хоть кровь остановить. Шрам, конечно, от такого лечения останется ужасный, но выбора у меня в любом случае не было. Даже если бы инструменты остались со мной, как шить на ощупь? Зеркала-то нет.