Королевская кровь. Книга 9

Алина дернулась туда — но к ней подобрался один из нейров, схватил за крыло — и она шарахнулась от него, вскочила на ноги. Ее поймал другой, бросил, извивающуюся, колотящую ногами в центр круга, образовавшегося из наемников, и те захохотали, то дергая ее на себя, то толкая от одного к другому. Один толкнул слишком сильно — Алинка упала, задыхаясь от страха и ярости, подняла голову: Тротта за спинами ловчих освободили от веревок и, подхватив под руки, потащили в сторону. Крылья и ноги его безвольно волочились по грязи. Алина снова бросилась за ним, но наткнулась на лапы мужика с перекошенной рожей и гнилыми зубами, увернулась, почти проскользнув мимо опешивших наемников — но тут они очнулись, ее схватили и, вывернув руку, снова швырнули на землю.

Кривляющиеся, гогочущие. Ей было больно, очень страшно, и сердце колотилось так, что вздохнуть было невозможно. Она выдохнула, отползая от очередного приближающегося ублюдка, попыталась обернуться в птицу — но кровь не откликалась, и не теплели кончики пальцев, как перед ударом плетьми. И она сделала, что могла, — зачерпнула горстью грязь и швырнула склонившемуся над ней нейру в лицо, а потом, развернувшись, побежала от него, но он с ругательствами схватил ее сзади, снова заламывая руки.

— Сорочку сдерни с нее, — крикнул кто-то, и наемник потянул вверх тонкую ткань. Алинка через боль в руке развернулась, двинула коленом ему между ног и отскочила, затравленно озираясь. Ловчий корчился, остальные сгибались от смеха, тыкая в неудачника пальцами. К ней двинулся второй, расставив руки, она сжалась и почти зашипела, готовая кусаться и драться до последнего, когда все вдруг замолчали и склонились в поклонах.

— Тха-нор Венши, тха-нор Венши, — со страхом и благоговением бормотали наемники.

В круг вступил огромный человек, похожий на быка: с тяжелым квадратным лицом и патлами темных волос на плечах, сам мощный и широкий, одетый в кожаные штаны и тунику до колен. На толстой шее его блестел золотой обруч, на запястья и над локтями были надеты браслеты прямо поверх рукавов. На поясе висели нож и топорик.

Мужчина был ростом с Матвея, только по Матвею видно было, что он добрый. А здесь стоило только посмотреть на холодные глубоко посаженные глаза и жестокую складку у рта, чтобы понять, — этот не знает доброты.

Алина замерла, наблюдая, как он приближается. Он один внушал больше страха, чем все окружающие. Мужчина остановился, глядя на нее, протянул огромную руку, сжал крыло, дернул за пух.

— Наконец-то, — и голос его был похож на рев, а в глазах мелькала жестокость. — Хенши, получишь все золото, что отдадут за нее жрецы.

— Я не за золото служу тебе, тха-нор, — почтительно откликнулся ловчий. Тха-нор отмахнулся, подергал Алинкины волосы, будто она была неживой, и, держа за затылок, потянул ее подбородок вниз, заставляя открыть рот. Сунул туда палец, провел по зубам — ее чуть не стошнило, и она попыталась укусить его. Но Венши, не дернувшись, сжал второй рукой ее шею — и она придушенно задышала, а он невозмутимо убрал палец изо рта и хмыкнул.

— Баба как баба, только красивая, здоровая, да еще и с крыльями, — он вдруг оттянул край сорочки, заглянул туда и огромной рукой стиснул ей грудь. Принцесса забилась, отшатываясь и закрываясь крыльями. Он ее не удерживал, расхохотался, как над забавным зверьком.

— Она Йешти зарезала, — сообщил нор Хенши. — Осторожней, тха-нор. Совсем дикая.

— Чтоб я еще баб опасался, — продолжая смеяться, отмахнулся хозяин замка. — А диких я люблю, дикие на ложе слаще покорных. Было бы время… хотя. — Он с жадным интересом посмотрел на Алинку и повернулся к нору. — Хенши, пошли вестника жрецам, пусть прилетают, забирают. А я сначала со второй твоей добычей поговорю, — в голосе его появилось хищное предвкушение, — а потом и с этой потолкую. Колдун ее распечатать уже наверняка успел, так что не убудет и боги не обидятся. Да, девка? — и он, притянув к себе Алинку, с жадностью впился губами ей в шею — а потом отшвырнул на землю, отворачиваясь в ту сторону, куда утащили лорда Тротта. Перед его взглядом расступились наемники — и он довольно похлопал себя по бедрам, снимая с пояса топорик, и направился вперед.

Тротта бросили на землю у стены замка, и он лежал на боку со связанными руками и ногами, лицом в грязи. Тха-нор подошел ближе, деловито поднял одно крыло, замахнулся — и Алина зажмурилась, каменея от знакомых уже звуков разрубаемой плоти. Ее трясло, и хотелось кинуться вперед, но ноги не могли сделать и шага. Охранник, приставленный к ней, и не удерживал ее особо, видимо, захваченный кровавым зрелищем.

Рубил тха-нор долго, с удовольствием покрякивая, и она все это время тяжело дышала и не смотрела туда. А когда наступила тишина, все же взглянула и всхлипнула от ужаса.

Лорда Макса растянули на серой стене крепости у самой земли, заковав шею, ноги и руки в каменные кандалы. Крылья лежали перед ним, а по стене за его спиной текла кровь. Он все еще был без сознания — голова безвольно клонилась на грудь, и по жесту тха-нора на него вылили колоду воды. А потом еще одну.