Королевская кровь. Книга третья

— Тебя назначили помощником посла в Инляндии по личной просьбе Луциуса, — сообщил Тандаджи спокойно.

— Сукин сын! — злобно рыкнул Люк в трубку.

— Но умеет использовать момент, согласись, — благодушно похвалил инляндского короля тидусс. — Жди требования принять титул в обмен на долг жизни. Он тебя держал все это время.

— И про титул знаешь, — проворчал Кембритч и вздохнул. — Курить хочу.

— Терпите, Ваша Светлость, — ласково произнес подполковник и с удовольствием послушал как матерится Кембритч в трубку. Да, ранение сделало его еще несдержаннее. — Могу подсластить пилюлю загадкой для ума. Хочешь?

— Давай, — Люк снова ругнулся, и Майло вдруг понял, что это не от злости — от боли.

— Как ты думаешь, какой королевский дом вероятнее всего подвергнется следующей атаке?

— Думаешь? — после некоторой паузы проговорил Люк.

— Серенитки и желтые слишком организованы под власть, — пояснил Тандаджи. — Так что тебе будет, чем заняться. Если решишь не шляться по бабам, а заняться делом.

— Какие бабы, — прохрипел Кембритч, — окстись, начальник, я несчастный инвалид. У меня даже язык заплетается. Хорошо, что эта тварь так удачно пырнула, а то чуть ниже — и вопрос о принятии титула для производства новых виконтов и маркизов был бы снят навсегда.

— Плохо, что ты в очередной раз, как идиот, полез геройствовать, — холодно сказал тидусс, — хоть и заработал себе медальку. Было бы грустно крепить ее на твою могилу. Так что ешь свой отварчик и думай, Кембритч. Я всегда на связи, если нужна будет информация.

Тандаджи положил трубку и подумал о том, что с неугомонными и не знающими дисциплины Высочествами Рудлог скоро полстраны будет носить ордена за их спасение. И что самое страшное в девицах Рудлог — то, что приходит им в голову, когда им оказывается нечем заняться.

Принцесса Полина и не подозревала о провидческих мыслях начальника разведуправления. Она снова бегала по парку и при этом просто изнывала от ничегонеделания. Все имеет свой предел, нельзя заниматься спортом целый день — да и какова цель пятидесятого круга? Подразнить охрану или довести до истерики парковых белок?

Без цели жить скучно, без азарта — неинтересно.

Но сейчас она вышла на пробежку, чтобы подумать. Почему-то мысли упорядочивались, и решения находились, и спокойствие приходило именно во время бега.

Она с грустью признала, что криминальный опыт оставил-таки на ней свой отпечаток — она привыкла к сложным задачам, к ловушкам и четкой, слаженной работе ума и тела, и теперь тосковала без знакомого напряжения.

Нет, ни за что на свете она не вернулась бы теперь к нелегальному прошлому. Но легальных задач никто не предлагал. Да и как отнесется к этому Демьян? Одобрит? Или запретит? А если запретит — сможет ли она пойти против?

Полли расстроенно пнула ногой позднюю сыроежку, улетевшую в прелую, уже почерневшую листву, и побежала дальше, по дорожке мимо оголенных, освещенных солнцем деревьев. Было хорошо и свежо; совсем скоро парк заметет снегом и он будет еще прекраснее, Василина, наверное, захочет возобновить традицию и на лужайке за дворцом построят целый снежный городок, и еще принесут в парк цветные фонари, отчего по вечерам снег будет отливать розовым, зеленым и лиловым, а заснеженные деревья будут выглядеть совершенно сказочно.

Она думала пойти учиться, чтобы хоть чем-то себя занять. К тому же королева без высшего образования — нонсенс, позор. Но куда идти, если до ее отъезда в Бермонт осталось чуть больше месяца? И какая специальность пригодится ей в ее новом статусе? Чтобы ей было интересно. И чтобы двигаться много…

От невеселых мыслей о своей будущей судьбе она плавно перешла к делам семьи. Вася правит, Маринка болеет, а когда не болеет-работает, Алинка с Каролиной учатся, а Ани и вовсе у драконов в плену. И только она ничем не занята. Навещает старую учительницу, анонимно перевела деньги на опекаемый ею в институте собачий приют, ждет вечерами Демьяна — как странно, что она так быстро привыкла к нему и так сложно теперь заснуть одной, когда он не может прийти.

Кстати, о драконах. Ангелина упомянула в письме о давней войне Песков с Рудлогом. И Василина накануне, за ужином, рассказала, наконец, о разговоре с драконом во время посещения Теранови.

Алинка дулась, что ее не взяли, но слушала внимательно, как и все, сидевшие за столом. Полина тоже бы хотела посмотреть на пернатого ящера… и, может, попросить полетать на нем. Но она, в отличие от младшенькой, уже понимала, что политика выше личных интересов. Даже самых-самых желанных.

Ангелина просила найти всю информацию об отношениях их предка с драконами, о произошедшем конфликте, о Рубине, таинственном древнем артефакте, и Василина, покачав головой, сказала, что поиски сведений ведутся с момента похищения, и что удалось найти какие-то обрывки, косвенные упоминания, совершенно не проясняющие ситуацию. Такое ощущение, что по всей стране намеренно уничтожили все свидетельства о периоде войны. Исторических документов, записей современников, хроник, ведущихся монахами Триединого было очень много — но все они касались других временных отрезков.