Королевская кровь. Огненный путь. Расколотый мир

Ани тяжело дышала – сознание куда-то уплывало, обостряя инстинкты, – и чувствовала, как тяжелый мужчина вжимает ее в землю, с силой вдыхает ее запах, и едва не застонала, когда он пошевелился, подсунув ладонь ей под щеку, коснувшись пальцами губ, лизнул шею и вдруг прикусил кожу.

Ей и не нужна сейчас была ласка – и она вцепилась зубами в его руку и выгнулась всем телом навстречу. И застонала требовательно, яростно, и потерлась об него ягодицами, жмурясь от предвкушения, щедро замешанного на страхе.

Я уже твоя. Уже покорна тебе, насколько может быть покорен огонь, – возьми его, но смотри не обожгись, дракон. Справишься ли со мной?

Зарычал Нории, и жестче стали его руки.

От Ани пахло возбуждающе и терпко, и губы были сладки как мед – и он, ужасаясь силе поднявшегося желания, все еще пытался остановить себя, быть нежнее, осторожнее. Но ревел в нем дракон, догнавший свою женщину, – а она охотно изгибалась под ним, подставляя губы, поворачивала голову и отвечала на поцелуи, опаляя его своим огнем. И столько силы было в ее теле, что Нории приходилось усмирять ее ласками, обуздывать прикосновениями, – и как отзывчива она оказалась, как легко подходила к краю удовольствия!

Сколько же в ней страсти. Сколько необузданной ярости.

Напрягалось, сопротивлялось вторжению ее тело, и кричала она, прокусывая его ладонь до крови, и стонала от слишком большого мужчины, а дракон поглощал ее пламя и рокочущим шепотом утешал ее, срываясь в рык, приподнимаясь над ней и опускаясь.

Сладкая, горячая. Зовущая. Принявшая его. Не боящаяся боли. Вскрикивающая, вздрагивающая. Он заставил ее охрипнуть от крика, а она заставляла его двигаться быстрее, пока сознание не сжалось в крошечную точку, тело – в тугой узел, такой невыносимый, что Нории впился зубами в плечо жены и взорвался, изливаясь в нее.

Медленно они приходили в себя среди измятых трав и шелестящих ив. Судорожно вздохнула Ани – и муж ее втянул воздух, приподнялся, почуяв запах крови и слез… и испугался, испугался так, как никогда в жизни.

– Прости, прости меня, – тревожно зашептал Нории, покрывая поцелуями, зализывая ее искусанные плечи и холодея от молчания. – Прости, Ани-эна, не трону тебя больше, если не пожелаешь… больше не повторится…

Она потянулась, по-новому ощущая свое тело, и тихо ответила, заставив его улыбаться от облегчения:

– Повторится.

Чуть позже он на руках отнес ее в резной кружевной павильон с круглым отверстием в куполе, через которое было видно звездное южное небо с крупными, как бриллианты, звездами. Где-то на горизонте уже ворчал гром и сверкали зарницы, и снаружи веяло свежестью.

Внутри павильона бил теплый источник, собирая воду в ступенчатую чашу, а вокруг были постелены мягкие ткани, ковры и подушки, поставлены плоские свечи, кувшины с напитками и сладости.

Они долго отдыхали в чаше источника, чувствуя на коже ласковые струи воды, медленно лаская друг друга. Нории лечил ее – а Ани лежала спиной на его груди, в полудреме наблюдая, как его рука расслабленно гладит ее грудь. Мысли путались, болело тело, но все было правильно, и в душе царил покой. Так она и заснула на драконе, осторожно прижавшем жену к себе.

В эту волшебную ночь из городов пустыни, бывших вотчин погибших Владык, ушел песок. Забили фонтаны, вода наполнила колодцы и каналы. Над пустыней грохотала гроза и шел дождь, питая иссохшую землю, умывая неспящих ликующих людей. И поднималась ввысь, расплескивалась до границ Песков зеленая живая волна из трав, деревьев и цветов, открывались голубыми очами бесчисленные озера – а могучая река Неру наконец-то наполнилась водой, бурной волной прошедшей от истока до устья.

Спала на груди своего Владыки измученная Ангелина Рудлог, не слыша ни шума грозы, ни крупного, взбивающего землю ливня, и спокойным и счастливым был ее сон. Нории гладил ее по тонкой спине, прислушиваясь к себе, к невиданной силе, истекающей из него и откликающейся очередными грозовыми тучами, бушующим морем далеко на юго-западе и свежим запахом ожившей земли.

Свадьба состоялась. Свадьба была угодна богам.

Глава 5

В воздушном дворце Белого Целителя цвели подснежники и носились туда-сюда хитрые змейки-ветерки. Стоял посреди пахнущего ранней весной зала с высокими арками в стенах огромный стол, сотканный изо льда и туманных вихрей, и в мягких травяных креслах сидели четыре бога, пили вино из березового сока. Праздновали.

– Хороша свадьба, – довольно проговорил Белый, поглядывая вниз – туда, где крутились под их ногами и громыхали грозы. – Крепко силой напоила моего сына твоя дочь, Иоанн. По нраву ли тебе сейчас жених, брат?

– Ничего не скажу, – прогрохотал Красный Воин ворчливо, – неплох. Однако и третья была бы ему впору.

Белый тонко улыбнулся и промолчал. Но заговорил изящный Ши, любуясь вязью на драгоценной чаше. И голос его был мелодичен и тих, но такой обладал силой, что умиротворял остальные стихии:

– Ошибусь ли, если скажу, что он и от третьей не откажется, раз сама в руки идет?