Королевская любимица (СИ)

Подул свежий, холодный ветер, и девушка глубоко вдохнула. Как-то в юношестве, она вместе с отцом отправилась в Париж ― верхом, в мужском обществе, что породило слухи о том, что принцесса ходит с отцом в военные походы. Видеть Серсею восседающей на красивой лошади не боком, как все женщины, кто держится в седле, а прямо, одетой в мужское платье, было странно, но красивая всадница на красивой лошади производили впечатление.

Девушка выехала на большое поле, которое простиралось недалеко от замка, как раз для такой верховой езды. Серсеи нравилось нестись во весь опор навстречу ветру, а азарт обострял чувства и щекотал нервы. Любимица королевы была прекрасной наездницей, а Агнус действительно был быстр, поэтому она довольно ловко оторвалась от степенно ехавшей позади фрейлины, и припустила галопом. Если пересечь поле, то можно было въехать в лес, где обычно проходила королевская охота, и там протекала небольшая речка. Агнус передохнул бы там, а потом они, в прекрасном настроении, отправились бы обратно.

Серсея, тихо смеясь, въехала в лес. Она глубоко вздохнула, наслаждаясь природой, тишиной и спокойствием. Любимица королевы очень любила находиться на свежем воздухе, и даже зимой её день часто проходил без прогулки, даже если и краткой.

Агнус медленным шагом подъехал к речке. Вдалеке Серсея слышала стук копыт ― Камила следовала за своей принцессой, но с пониманием отнеслась к желанию девушки уединиться. Серсея расслабленно поглаживала коня по шее.

Что напугало Агнуса она так и не поняла, возможно, в воде была змея, да только конь внезапно заржал и встал на дыбы. Серсея вскрикнула, нелепо взмахнула руками, но схватиться за поводья не успела ― ноги разжались, и она рухнула в воду. Конечно, утонуть было невозможно, но удар о дно реки ошеломил, заставив сделать машинальный вдох, и холодная вода тут же проникла в лёгкие. Падение оказалось весьма и весьма болезненным, Серсея не могла даже пошевелиться, лёжа в холодной реке, а вода смыкалась в каких-то пяти сантиметрах над её лицом.

Лёгкие горели огнем – это всё, о чём Серсея могла думать. Дышать-дышать-дышать. Даже страх смерти отступил – она просто хотела вздохнуть, хоть немного, хоть чуть-чуть. Ничто больше не имело значения. Она уже ничего не слышала и не видела – звуки исчезли вслед за воздухом. Сознание померкло. Мира не стало.

…но буквально через несколько мгновений принцесса обнаружила себя в руках причитающей служанки. Вода небольшим фонтаном выбивалась из её горла, а Камила что-то быстро-быстро говорила, но среди всех слов Серсея могла разобрать только своё собственное имя.

― Ками… ― позвала она.

― Ваша Светлость, ― зазвенел голос фрейлины, и Серсея поморщилась от того, каким громким он оказался. ― Как вы? Вы может пошевелить руками и ногами?

Принцесса не сразу решилась это проверить. Боль была такая, что сложно было понять ― чувствует она руки и ноги, или нет, а обнаружить себя внезапно парализованной было бы еще страшнее. Но прошло пару минут, боль из режущей превратилась в тупую, расползающуюся по всему телу. Серсея дернула рукой и подняла ее, потом другую. Левая отозвалась особой болью, возможно, была сломана, но хотя бы то, что ей можно было шевелить уже внушало спокойствие. Ноги тоже оказались в порядке, и тогда Камила решилась поднять принцессу.

У Серсеи был железный характер. Это Камила поняла уже давно, но смотря на то, как она уверенно, пусть и с помощью самой Камилы, забирается обратно на коня, восточная красавица снова испытала чувство всепоглощающего восхищения этой девушкой. Агнус, казалось, понял, что натворил, поэтому был необычайно спокоен и покладист. Серсея едва-едва ударила его по бокам, и конь двинулся обратно к замку медленной рысцой.

Камила внимательно вглядывалась в лицо принцессы. Кроме мокрого платья и волос ничего не выдавало случившегося. Как назло, поднялся холодный ветер, бьющий прямо в лицо, но Серсея не пожаловалась ― она вся побледнела от холода, губы ее посинели, левой рукой она почти не могла держать поводья, но взгляд зеленых глаз был устремлен вперед.

Гордая и непоколебимая королевская кобра. Камила ею восхищалась.

Оказавшись в конюшне, вокруг Серсеи быстро закружились ее другие фрейлины. Девушку сняли с лошади, и она тут же ощутила себя в непривычно горячих руках. В целом, Серсея не боялась холода ― она любила прохладу, и была рада, что даже в самое жаркое лето, в ее покоях царит легкий холод. Однако сейчас она бы все отдала, чтобы согреться.

Девушка подняла голову, и похолодела, хотя казалось, больше некуда ― ее и так всю бил озноб из-за холодной воды, так еще и холодного ветра, который, казалось, так и норовил ударить побольнее.

«Только не отец» ― подумала она, разглядывая приближающуюся мужскую фигуру. Глаза слезились, и она не могла разглядеть, кто к ней приближается. О, Генриху явно не понравится, в каком состояние находиться его дочь, и сначала нагоняй получат ее фрейлины, а потом ― она.