Королевская охота. Сборник.

— Некоторые и оказались такими наблюдательными, сэр. — Герсен прошел за Адрианом Хардоа по ступеням и оказался в опрятной кухне. Женщина, почти такая же высокая, как и Адриан, появилась почти одновременно с ним. Ее лицо, чем-то неуловимо похожее на Говарда Алана Трисонга, привлекло Герсена. Глаза были посажены немного ближе, чем обычно, располагались под немного широковатым лбом, длинный прямой нос нависал над бледными губами и почти отсутствующим подбородком; эти черты не содержали в себе и намека на веселый характер и юмор.

Все же, на сообщение Адриана о его выигрыше, она изобразила нечто, в общем похожее на гримасу удовольствия.

— Вот это хорошо! Значит Говард волей-неволей вознаградил нас!

— Да, похоже. Ну, а как там с чаем? Что вы скажете на это, мистер Лукас?

— Я скажу большое спасибо.

По приглашающему жесту Хардоа Герсен сел за стол. Он достал пачку банкнотов и стал пересчитывать их. Адриан благоговейно заговорил:

— Подумать только, ведь я совершенно случайно взглянул на эту фотографию, и то только потому, что «Экстант» — выпускаемый за пределами нашей планеты. А кто выиграл главный приз?

— Лица, изображенные на фотографии, в сущности, весьма разнородны, их свел случай за одним столом, и это произошло на курорте. Местный официант был первым, кто правильно назвал их имена. Ваш сын Говард тоже обратился к нам с идентификацией, но слишком поздно.

Ребе Хардоа язвительно улыбнулась.

— Это ли не похоже на Говарда? Жаль... Тс-с! Я слышу Ледеомуса. Это старший брат Говарда, совершенно другой человек. Нашу ферму мы оставим ему.

Ледеомус остановился в дверях, с удивлением увидев незнакомого человека. Он был более грузен, чем отец, щеки румяные, как яблоки, глаза с тяжелыми веками придавали его лицу выражение лукавого юмора.

Адриан сказал:

— Ледеомус, подойди и познакомься с мистером Генри Лукасом из «Экстанта». Он привез нам деньги.

Ледеомус сложил губы трубочкой и присвистнул:

— Фью! Что за день! Сначала Говард появился из небытия, а теперь мистер Лукас.

— Совпадение, — сказал Герсен. — Все-таки жалко, что я разминулся с ним, мне заказали написать статью о людях, изображенных на фотографии.

Адриан заговорил голосом беспристрастного суждения:

— О Говарде можно рассказывать не так уж много. Он никогда не работал на нашей ферме, не занимался сельским хозяйством. В школе он мечтал, и думаю, что в настоящее время из-за своих путешествий он так и не добился особых успехов.

— Ты всегда был суров по отношению к мальчику, — сказала Ребе.

Герсен спросил:

— Он сюда вернется?

Адриан коротко ответил:

— Нет.

— Странно, что после долгих лет разлуки он прилетел сюда на пару часов.

Ребе попыталась объяснить:

— Говард себя совсем не умеет вести. Нас огорчает, когда мы видим, что он сбился с правильного пути Учения. Если бы только он отряхнул звездную пыль со своих каблуков и вернулся домой, чтобы работать на полях вместе с Ледеомусом — это доставило бы нам радость.

Ледеомус лукаво улыбнулся Герсену, говоря:

— Он не вернется назад. Теперь он более, чем когда-либо, не соблюдает приличий.

Адриан согласился:

— Да, он не вернется. Он ушел и даже не обернулся. Единственное, что он сказал: «Здесь все по-прежнему, но это уже не то». Он провел одинаковое количество времени в своем старом кабинете и со своей матерью.

— В своем кабинете?

— Вон в той старой хибарке для насосов, где раньше проводил время со своими книгами, бумагой и цветными карандашами.

Ледеомус спокойно сказал:

— Говард читал слишком много для своего ума, забитого неземными безумными вещами. У него был стул и стол, и полночи он проводил там, пока мы звали его спать. Говард был настоящий верд[9].

— Где же он остановился сейчас?

Адриан, сомневаясь, сказал:

— Он упомянул о друзьях, которых хотел навестить.

Ледеомус засмеялся:

— Друзья? У Говарда? Таких не существует, кроме, разве что, Пимпи Клидхо.

— В таком случае, — сказала Ребе, — ты не знаешь всего, Ледеомус.

Адриан сказал:

— Он приехал в основном из-за школьной встречи. Все же можно было бы подумать, что он захочет побывать дома. Ведь несмотря ни на что, он здесь родился, вырос, здешняя почва укрепила его кости.

Герсен протянул пачку сертификатов СЕВов Адриану:

— Вот, сэр, это причитается вам, мы благодарим Вас за участие в нашем конкурсе. Вероятно, вы захотите подписаться на «Экстант»?

Адриан взялся за подбородок.

— Мы подумаем об этом. Это инопланетное издание, наши интересы несколько иные. Если я не могу понять действия Ульмов в соседней стране на севере от нас, как могу я надеяться понять происходящее на Альфератце или Кафе? Нет, мы интересуемся исключительно нашими собственными достижениями. Кроме того, это Чистая Правда. Так говорит Дидрам.

— Благословенны следующие Учению, — пробормотала Ребе.

Герсен поднялся.

— Если это возможно, то мне хотелось бы осмотреть вашу ферму. Это могло бы послужить фоном для статьи, которую я должен написать о Говарде.

— Конечно. Ледеомус, покажи все джентльмену.

Герсен и Ледеомус вышли во двор. Ледеомус долгим взглядом посмотрел на Герсена.

— Значит, теперь вы напишете о Говарде? Кто же захочет читать о нем?