Королевская посланница

Он попытался открыть дверцу – не тут-то было! Оказалось, что его карета зацепилась колесами за колеса мчавшегося навстречу экипажа. Причем в первый момент, не разобравшись, в чем дело, кучеры обеих карет стали стегать своих лошадей, чем только усугубили положение. Лошади, хрипя, тянули экипажи в разные стороны, ещё крепче цепляя их друг за друга.

Соня услышала, как снаружи громко закричал какой-то мужчина:

– Помогите, мсье Флоримон, спасите, меня бьют!!

Флоримон, чертыхаясь, стал бочком выбираться из кареты. Вскоре княжна услышала его оправдывающийся голос и надменный женский, негромко отдающий какие-то приказания.

Софья поняла, что, если сейчас она не попытается освободиться, подобная возможность ей может больше не представиться. Она просунула свои связанные ноги в заклинившуюся, но приоткрытую дверцу кареты. Очевидно, встречный экипаж сильно прижал её своим боком.

Совсем рядом фыркали лошади. Кажется, их решили для удобства выпрячь из карет.

Соня продолжала протискиваться, потихоньку опуская вниз ноги. Она уже коснулась ими земли, как вдруг карета дёрнулась, и Соня кулём свалилась на землю. Прямо к ногам красивой, роскошно одетой женщины.

Глава шестая

– Если бы вы знали, дружище Себастьян, как мне погано! – проговорил Григорий Тредиаковский барону де Кастр, машинально вцепившись в стакан с вином, который подал им Валентен. – Никогда до сей поры никто не мог обвинить меня в предательстве или что я бросил кого-то в беде. А теперь… Почему бедная девушка должна была заплатить своей свободой за свободу пусть и двоих, но совершенно незнакомых ей людей? Согласитесь, Себастьян, мы поневоле спрятались за её спину, вместо того чтобы заслонить собой… Мы ухватились за первое же предложение ничтожного человека, преступника, не придумав ничего своего, не приняв никаких контрмер, отдались на его злую волю, а ведь он почти был в наших руках!

Оба молодых мужчины вроде бы достигли своей цели. То, за чем они стремились в Марсель, сделано. Но они не хотели расставаться, как если бы нечаянно вдвоем совершили преступление и теперь оказались повязаны между собой кровью.

Работорговец по кличке Меченый не обманул их: обеих девушек, которых они разыскивали, за свободу которых заплатили целое состояние, он отпустил, как и обещал, и бывшие пленницы ехали теперь домой под надежной охраной.

Григорий о деньгах не печалился. Он знал, что императрица не станет упрекать его за столь великую, по его мнению, трату. Это было делом чести. Государыня обещала Шаховским во что бы то ни стало вернуть их дочь. Григорий выполнил её обещание и теперь мог ждать от неё награды, а вовсе не упреков в расточительности. Однако ожидание почестей больше не вызывало радости у молодого человека.

Сестра барона – Габриэла де Кастр – ехала до Парижа вместе с Варенькой. Девушки за время плена сдружились и теперь направлялись в замок де Кастр недалеко от Парижа, где Варя должна была пробыть несколько дней, пока русское посольство обеспечит девушке безопасное возвращение домой.

Промедли Григорий с Себастьяном хотя бы ещё день, и судно с девушками ушло в Стамбул, где пленницы попали бы в гарем, откуда извлечь их уже не представлялось возможным.

Вот только отчего оба молодых человека были так грустны, если не сказать подавлены, и который час сидели за столом, думая всё об одном и том же? Оттого, что человек, посланный по следу Меченого, потерял его.

– И что сказал ваш посланец? – опять нарушил молчание Тредиаковский. Он уже спрашивал об этом барона, но тот покорно ответил:

– Сказал, Меченый как в воду канул. Он и прежде любил напускать на себя таинственность: неожиданно появлялся, неожиданно исчезал. Но на этот раз бандит, кажется, превзошёл сам себя. Исчез бесследно, как привидение…

– Думаю, зачем-то ему понадобилась именно Софья.

– Мой слуга согласен с этим. Среди работорговцев бытует мнение, что Меченый продал представителю султана девушек не торгуясь, сколько предложил покупатель, хотя Меченый обычно запрашивал за живой товар очень дорого. Говорят, среди оставшихся семи девушек была юная англичанка – настоящая жемчужина, но разбойник не потребовал за неё ни единого су сверх предложенной цены…

– Да, странно мне всё это, очень странно, – повторил Григорий, едва не раздавливая в мощных руках стакан с вином. – Что-то здесь не то, не по правилам… Но я разберусь, вот увидите, Себастьян. А пока… пока я отчего-то чувствую, что меня провели, как мальчишку. Ежели я найду этого человека… Этого мошенника, который меня обманул…

– И что вы с ним сделаете? – как-то очень спокойно спросил его барон.

– Убью! – твердо пообещал Григорий.

– Тогда делайте это теперь же! – воскликнул Себастьян де Кастр, вскочил со стула и рванул на груди рубашку с кружевным жабо.

– Полноте! – удивленно воззрился на него Тредиаковский. – Я видел, что и вас не оставили равнодушным чары нашей княжны, но за такое у нас людей не убивают…

– Вы не поняли меня, – барон упал на стул и горестно обхватил голову руками. – Я и есть тот самый негодяй, кто своими действиями способствовал похищению мадемуазель Софи.