Королевская посланница

Увы, это все, что она умела. Бернар как-то изящно крутанул кистью вместе со шпагой, Сонина шпага отлетела на несколько метров, а она вынуждена была замереть с клинком у горла.

– А теперь, ваше сиятельство, медленно протяните руку к своему потайному карману, где у вас спрятано письмо королевы, и так же медленно отдайте его мне.

Несмотря на серьезный и даже жесткий тон Роллана, Соня отчего-то решила, что он таким образом наказывает её за детскую похвальбу, и расхохоталась. Но тут же смех замер у неё в горле, потому что, откинув голову назад, а потом вернув её в прежнее положение, она напоролась на острие шпаги и оцарапала шею.

Она изумленно взглянула на Бернара, но он и не подумал отвести клинок.

– Ну же, мадемуазель Софи, я жду письмо.

Соня все еще ничего не понимала.

– Как же я достану его, если я не могу сделать ни одного движения, – обиженно сказала она; может, он не понял, что сделал ей больно?

– Надеюсь, вы будете хорошей девочкой и не попытаетесь убежать или позвать на помощь? Да и кто услышит вас в лесу?

Но тут раздался конский топот, и к дереву, у которого они расположились на отдых, вылетели два всадника. Один выехал вперед, а второй, одетый намного скромнее первого, что говорило о его принадлежности к слугам, держался чуть позади. Его господин резко натянул поводья, конь остановился, и Бернар нехотя отнял шпагу от шеи княжны.

– Что я вижу! – нарочито весело воскликнул мужчина. – Вооруженный шпагой человек нападает на безоружного! А еще говорят, французы – люди миролюбивые и благородные.

Это был Григорий Тредиаковский. Надо же, как он вовремя подоспел! Бернар между тем обернулся к нему со зловещей ухмылкой и процедил сквозь зубы:

– Вас, господин хороший, это вовсе не касается! Мы с другом всего лишь упражняемся на отдыхе… Симон! – это было имя Софьи для ее мужского образа. – Пойди и подними шпагу!

– Вот как, Софья Николаевна, теперь вас звать Симон? – нарочито возмущенно произнес Григорий, спрыгивая с лошади и будто невзначай кладя руку на пистолет. Его слуга вынул шпагу из простеньких ножен. – Мало того, что вы сбежали от меня, переодевшись в мужское платье, вы, кажется, теперь морочите голову и этому славному человеку?!

– Григорий Васильевич! Гриша! – Она готова была расплакаться от радости при виде Тредиаковского.

Неожиданное превращение Бернара из друга во врага её ужасно напугало. Чего вдруг письмо королевы понадобилось ему? Человеку, который, судя по всему, так далек от политики?

– Что за амикошонство? Какой я вам Гриша? – продолжал возмущаться тот. – Извольте звать меня как положено – по имени-отчеству!

Потом он обернулся к Бернару, который стоял, всё ещё сжимая шпагу, и глядел на Григория полным ярости взглядом.

– Лучше бы вам уехать, мсье Роллан, – вроде просительно проговорил Григорий. – Её сиятельство выполняла моё поручение, но вдруг скрылась из глаз, переоделась отчего-то в мужское платье… Я хочу знать, в чём дело. Думаю, вам лучше при этом не присутствовать. Наше выяснение отношений… Кстати, если вас всё ещё тянет поупражняться в фехтовании, вы можете вполне рассчитывать на моего слугу. Он охотно окажет вам сию услугу.

Бернар внимательно посмотрел на Жака – а это как раз был слуга, рекомендованный Григорию, – и отчего-то фехтовать с ним ему не захотелось. Он положил руку на круп коня и, не пользуясь стременем, легко вскочил в седло.

– Видали, каков молодец! – громко восхитился Григорий и, когда француз, помедлив, тронул коня, крикнул ему вслед:

– Передайте привет барону де Кастр!

Крикнул, а потом скосил глаз на Софью: удивится она или нет? Соня не удивилась, но понурилась. Сколько она ещё будет ошибаться?

Когда затих топот коня Бернара, она повернулась и, грустно улыбаясь, спросила Григория:

– Как вы меня нашли?

– Пришлось попотеть! – кивнул он, с усмешкой поглядывая на княжну. – Целую неделю я, словно какой-нибудь охотник-чухонец, распутывал следы, прикидывал, что да как. Понятное дело, клюнул и на карету, но быстро сообразил: пустышка! Хотели обмануть старика Григория – не тут-то было!

Она хотела засмеяться на его «старика», но Тредиаковский окинул её таким взглядом, что Соня сочла за лучшее подавить смех. Но смотреть на него влюбленными глазами никто не мог ей запретить. А потом вдруг некая мысль заставила ее встрепенуться:

– Значит, Габриэла де Кастр барону не сестра?

– Почему не сестра? – Тредиаковский даже не удивился её вопросу, понимая, почему Соня его задает. – Самая настоящая сестра! И Флоримон в самом деле её украл – какая ему разница, сестра она Себастьяну или не сестра. Ему важно одно: красива девушка или нет. Выкрадывая её, он ни о чем вообще-то и не знал, а знал бы, думаю, всё равно украл. Уж больно девка хороша!

– Она вам понравилась? – невольно ревниво спросила Соня.

– Ещё как понравилась! – рассеянно ответил на её вопрос Григорий, опуская взгляд на еду, разложенную на попоне. – Однако, хозяюшка, соловья баснями не кормят. Или вы пожалеете для своего начальника и его слуги пару кусков хлеба с солью?

Начальника! Сейчас это слово звучало для Сони как музыка.