Королевская посланница

– Почему же только хлеба? – засуетилась она. – У меня и мясо найдётся, и немного вина…

– Небось разбавленного? – сварливо поинтересовался он. – Любят некоторые продукты портить: то водку разбавят, то вино… Присаживайся, Жак, ее сиятельство решила уделить нам толику из своих припасов.

Жак молча присел на край попоны. За всё время он не проронил ни единого слова. Наверное, он немой, решила Соня и спокойно сказала Григорию:

– Не хотите, не пейте.

И хотела убрать фляжку с их так называемого стола.

– Ладно уж, оставьте, – милостиво разрешил Григорий. – Придется выпить, помучиться…

Это он говорил уже с набитым ртом. Дать бы ему спокойно поесть, но княжне не терпелось узнать у него все подробности. Она была уверена, что Тредиаковский знает много такого, о чём она и слыхом не слыхивала.

– Скажите, Григорий Васильевич, кто они такие? Ну, барон де Кастр, Бернар Роллан. Они знакомы между собой?

– Понятное дело, знакомы, – ответил, жуя, её спаситель. – Иначе как бы они изготовили для вас эту ловушку? Наивная вы девушка, ей-богу! Чего вдруг вам приспичило на меня обижаться, выдумывать невесть что? А потом мчаться в гордом одиночестве в какую-то Австрию! Ну, чего вы там потеряли?

– То есть как это – что? Меня попросила королева. Отвезти письмо её брату…

– А почему она попросила именно вас?

– Ну, я не знаю. Может, ее величеству не к кому больше было обратиться.

– Ха-ха, во всей Франции не нашлось человека, которому можно было бы доверить эту миссию? Разве вы не знаете, как относятся французы к иностранцам?

– Но ведь Мария-Антуанетта не француженка, она австрийка.

– Ну и нашла бы себе курьера из Австрии. Знаете, дорогая княжна, я бы нисколько не удивился, если бы мне сказали, что в том же направлении, но в ещё более невзрачной на вид карете или, наоборот, в раззолочённой, принадлежащей какому-нибудь итальянскому графу, некто везет точно такое же письмо…

– Хотите сказать, что я не единственный курьер королевы?

– Хочу сказать, что всё может быть. Вероятно, вы опять играете роль живца и за вами охотятся.

– Кто может за мной охотиться? – испугалась Соня. – Я никому ничего плохого не сделала.

– Она ничего плохого не сделала! – передразнил её Григорий. – Вы – курьер Марии-Антуанетты, и этим всё сказано. А в стране, где королевская власть терпит крах, всегда есть заговорщики. Возможно, письмо королевы нужно им как последний довод, чтобы осудить царствующих супругов, а там и свергнуть их…

Соня слушала своего товарища, сжавшись в комок от страха:

– Господи, куда я попала?

– Попали, как кур в ощип!.. Я было так на вас осерчал, что хотел всё бросить. Думаю, пусть сама и расхлебывает кашу, которую заварила. Потом жалко стало. Пропадет, думаю, ни за грош… Я ожидал, что правление этой венценосной пары добром не кончится. А когда прочитал, что во время венчания Марии-Антуанетты с Людовиком придворные хлынули к алтарю и задавили насмерть нескольких швейцарских гвардейцев, а потом во время гуляния и фейерверка в Париже в толпе погибли сотни человек, понял: плохи их дела!..

– Я никогда не думала, что вы верите в приметы, – подивилась Соня.

– Вот и не верь после этого приметам. Как начали своё правление, так и закончат.

– Это известно уже наверняка? – отчего-то понизив голос, спросила Соня.

– Я так думаю, – сказал, как припечатал, Григорий.

Соня перевела взгляд на Жака – тот ел мало, и на его лице не отражалось никаких чувств, словно он и впрямь был глухонемой.

– Скажите, а вы узнали что-нибудь о Бернаре Роллане? – спросила она. – Это его настоящее имя?

– Я узнал о нём всё, что было можно, – самодовольно произнес Григорий. – Потому мне и пришлось задержаться. Недаром ведь мы с Жаком догнали вас только сейчас. Имя подлинное, вот только чего вдруг он дома объявился, никто понять не мог. Отец с сестрой знали, что Бернар в Париже, служит секретарем у одного известного человека, и вдруг он приехал. Пояснил родным туманно, что у него тут дело…

Софья украдкой облегченно вздохнула: ей не хотелось думать, будто Люси – помощница брата в ее одурачивании.

– Кстати, когда де Кастр не обнаружил вас в карете, он вскочил на коня и помчался к Бернару, приказав ему, как хорошо знающему местность, немедленно отыскать беглянку. Бернар, конечно, так бы и сделал, но тут вмешался случай – на вас наткнулась возвращающаяся от подруги сестра. Раз получалось так, что вы сами предложили Бернару сопровождать вас, товарищи посоветовали ему случаем воспользоваться и на законных правах попасть к австрийскому двору. Но ситуация изменилась: Бернару приказали забрать у вас письмо королевы сегодня же.

– Думаете, они больше не станут меня преследовать? – спросила Соня о том, что волновало её больше всего.

– А вот на это надеяться не стоит, – задумчиво проговорил Григорий, поднимаясь на ноги. – Кажется, червячка я заморил. Ты как, Жак, наелся?

Тот молча кивнул.

– Тогда пора, как говорится, и честь знать. По коням, княжна, по коням! Один мой знакомый любит приговаривать в таких случаях: давай бог ноги! Иными словами, пора ехать, пока недоброжелатели нас не настигли.

– Куда ехать?