Королевские клетки

Избитых до неузнаваемости нападавших и труп истекшего кровью "Рыла" вирмане вытащили на двор.

— Что ж, — философски заметил Лейф, глядя на их состояние. — Известно, что попадаться разъяренным женщинам опаснее, чем воинам. Они не станут даже задумываться о пределах… Ингвар. Объясни-ка мне теперь, почему в избе госпожа была, а вас — не было?

— Потому что я им это приказала, Лейф. — сказала Лиля, которую еще не отпустило, несмотря на то что испуганная насмерть молодуха уже притащила ей ведро с водой и полотенце. Кровь приходилось оттирать, что с волосами делать — непонятно.

— Госпожа, а могу я просить тебя не вмешиваться?..

— Можешь. Но в этом конкретном случае я это проигнорирую. Это был мой приказ. Давай обсудим это без свидетелей?

Лейф поиграл желваками, но согласился.

— Лейф, — тихо сказала Лиля. — Их осталось фактически трое на два десятка. Избенка забита нами, и крыша у нее — сам видишь. Что, ему надо было там сдохнуть и нас покалечить? Или нам всем сгореть?

— Это позор для воина, госпожа, бросить женщину без защиты! И он повел себя недостойно.

— Давай не будем считать меня вазой, которую куда-то надо отвезти? Я же точно знаю, если бы там сидели твои парни — ты бы считал, что все сделано правильно.

Лейф скрипнул зубами.

— Но ты — не мои воины!

— Именно. Я отвечаю за весь наш караван. Лейф, не пытайся брать на себя все сразу…

— Но ты же берешь?

— Что могу. Лейф, хватит. Отсылай всех спать. Только вот что — можно до утра никого из деревни не впускать и не выпускать?

— Конечно!

— Вот и отлично — отложим на утро все остальное.

Несмотря на все старания, заснуть ей только под утро и удалось — когда ее перестало трясти и колотить от пережитого. Утром, во время завтрака, "всплыл по рубку" её личный глубинный крокодил и намекнул, что перед отъездом надо бы разобраться.

— Лейф. Пошли пару человек, мне нужен староста.

— Целый?

— По возможности. Обязательно говорящий. Жажду с ним побеседовать…

Перепуганного деда притащили к крыльцу через пять минут. Лиля шепнула еще пару слов Лейфу и пошла беседовать.

Для нее уже поставили чурбак, накрыли зеленой тканью — и она не спеша подошла, изящно села, поправила платье, приняла из рук служанки кубок, отпила и, наконец, обратила внимание на дошедшего до кондиции старосту в руках пары охранников поздоровее.

— Скажи-ка мне, староста — медленно сказала Лиля рассматривая дедов лоб. — А откуда эта компания вообще тут появилась, на ночь глядя, а? И пошла прямо к нам? Как этот такое вдруг случилось? Может, рассказал им кто-то о нас, а?

Голос деда подрагивал.

— Они, тут, значит, почитай что неделю гулеванят. Как из-под Лавери сдернули, так и гулеванят по округе. Из Потылихи пришли, там-то мужиков много, не особенно покуролесишь…

— Пришли. Пили-пили, и вдруг по темноте пошли на твои выселки, всей толпой?

— Дык, это… я ж за них не ответчик… кто их разберет-то, госпожа, не казни!

Из-за угла показались вирмане, пригнавшие всех жителей деревни. Лиля посмотрела на них, и спросила у единственной зареванной молодухи:

— Кто?

— Ви… ви… ви… — та разрыдалась, и полное имя осталось неизвестным.

— Коза драная… — зашипел староста. Лиля подняла палец, и дружинник отвесил старосте оплеуху.

— Где он?

Молодуха ткнула дрожащей рукой в сторону трупов. Лилиан встала и подошла поближе, заслонив старосту.

— Ты к нему бегала, верно понимаю? Встречались вы где-то посередине? Но сегодня ты бежала специально? И рассказала о нашем появлении? Что он тебе обещал?

Молодуха кивала или трясла головой, тонко подвывая

— Жениться обещал, он меня люю…

— Про нас ты и не думала, а про себя? Думаешь, притащив такую компанию он бы тебя компашке пожалел? — ответа она ждать не стала, развернулась к старосте. Молодуха снова принялась рыдать. Лиля подошла поближе и снова уставилась старосте между глаз.

— А как это они нас так быстро нашли, а? Ни в амбар грабить не отправились, ни баб твоих щупать — а прямо с нас начали?

Дед, очевидно, решил что уже все кончилось, так что нечего лишнего мучиться.

— А к тебе, госпожа, так то я.

— Вот как. — задумчиво проговорила Лилиан, не спеша захватив старосту за ворот рубахи и завернув его в подобие гаротты. — Не споришь даже.

— Лучше, — прохрипел старик. — Ты, госпожа, чем внучки мои. У тебя вона, и вои — мужики, и дворня боевитая. Справилась… небось…

— Справилась. И ты мне сейчас подробно расскажешь — кто это такие, откуда взялись… А я подумаю — не потешить ли душеньку, не отправить ли и тебя в холодок?

Выслушав интереснейшее описание взаимоотношений Старых Выселок с Потылихой, а также специфики жизни упомянутой Потылихи (при некотором понукании вирман), Лиля подумала и сказала:

— Ингвар. Кликни там кто свободен, прошерстите-ка деревню.

— Что искать, госпожа?

— Не деревенские вещи. Не деревенские деньги… очень мне интересно, только ли упомянутая Потылиха так вот интересно живет?

Обыск результатов не дал. В отличие от Потылихи, Старые выселки не были разбойничьей деревней.

— Отпусти крестьян, Лейф.

Никто из крестьян (кстати, мужиков в деревне было всего пятеро) защищать старосту не остался.

Выслушав все, Лилиан холодно бросила дружиннику: