Королевские милости

Самостоятельно он этого сделать не смог, только с чужой помощью. Ощупал ладонью голову, на пальцах тут же появилась кровь.

— Я буду жаловаться владыке, уж он-то найдёт на тебя управу! — тряс он кулаком.

— Уважаемый Мирлиинарлин, вы можете поступать, как вам угодно, — надеюсь мой голос был нейтрально вежлив, а не звучал издевательски, — а сейчас, будьте добры, уступите нам дорогу, мы спешим, — и направила тачпана прямо на кипевшего злобой эльфа.

Что ж, эллиены оказались достаточно проворны, чтобы вовремя отскочить в сторону. Если бы не испепеляющие взоры… Остаётся только порадоваться, что их глаза — это не боевые лазеры. Впрочем, я уже в который раз повторяюсь!

— Ола, не хотите ли объяснить, чему мы сейчас стали свидетелями? — обратился ко мне король, подозвав двумя прикосновениями по амулету.

— Несостоявшаяся казнь, Ваше Величество.

— Ты её отменила?

— Что-то вроде того.

— Казнь с помощью куста? — усмехнулся лаэр.

— Это ильмизэль.

Ухмылку вельможи как ветром сдуло, кто бы сомневался. Короче, те, кто был в курсе, что это такое, прониклись. Остальные предпочитали помалкивать.

Больше вопросов мне никто не задавал, и какое-то время мы ехали молча. Лишь Ламелис решился спросить про растение у Шобэра. Тот коротко пояснил. Через мгновение патер уже бежал к ближайшим кустам.

Да-а, «вырви кишки»… примерно так переводится с леворского название растения — это не невинный луговой цветочек. Самое страшное, что даже с пронзёнными внутренностями жертва сразу не умирает. Поверьте, нет ни малейшего желания смаковать подробности и обдумывать, что там происходит внутри, иначе в пору будет бежать блевать вслед за священником.

Глава 6

Нарги подустали, ещё солнце это… Вроде бы лето подошло к концу, а Алэма палила нещадно, к счастью, мы свернули в ущелье, в котором скалы не успели раскалиться.

Тропа сузилась. Король с лаэром подались вперёд, а я чуть приотстала, тут ко мне и пристроился Ламелис. Я покосилась на него, и что ему тут понадобилось?

— Ола… вы позволите мне вас так называть, ведь перед Создателем все равны?

Ох, не нравится мне этот разговор, но я молча кивнула.

— Скажите, там у куста, — патер судорожно сглотнул, — я видел детский череп, или мне это показалось?

— Нет.

— Что «нет»?

— Не показалось. Этот мальчишка, — слова застряли у меня в горле, — Он тоже нарушил закон.

— И вы так спокойно об этом говорите?

Вот же пёс! И чего он копается в моей душе. Да, я убила этого парня… и не такое уж он был дитё… по меркам табиров — почти взрослый. А поскольку он ещё и родственник главы клана, таких режут, не задумываясь. Поэтому они и пытались бежать, раз всё равно смерть.

Да, предавать его лютой смерти не стоило, ничего он нам не сделал. Но оставлять в живых смертельного врага, который, стоит ему лишь немного подрасти, придёт сюда убивать и грабить, потому что так велит его долг кровной мести… а уж тем более лить по нему слёзы…

— Ола, отчего вы молчите?

— А что вы хотите услышать?! — резко отрубила я, — Он был осуждён и казнён, в чём проблемы!

— Как вы можете быть такой жестокосердной?! Где ваша кротость и милосердие?!

— Милосердие?! — я громко расхохоталась.

Смеялась и не могла остановиться, а патер с ужасом взирал на меня.

— Милосердие?! — вновь произнесла я, смахивая с глаз выступившие слёзы, — Простите, отче, но это — роскошь, которую я не могу себе позволить!

— Но Светозарный заповедовал любовь к ближнему!

— Это ту, что император распространяет по миру огнём и мечом!

— Вы слишком ожесточены, дочь моя. Вам нужен терпеливый наставник, которому вы могли бы исповедаться, доверив свои страхи и сомнения. Чтобы после покаяния вы с чистой совестью могли получить прощение и отпущение грехов.

— Не переживайте, патер, для этого у меня уже есть отец Фергюс.

— Я о нём слышал. Но так ли праведен сей достойный муж, чтобы справиться со своей нелёгкой долей.

— О да, у него даже злейшие враги короля и церкви проникаются светом истинной веры, получая прощение и отпущение, о которых вы говорили.

— И как он этого добивается?! — искренне удивился священник.

— Да очень просто: как раскроит какого-нибудь злодея надвое своим освящённым вринном, так сразу всё ему простит и отпустит!

Ламелис, приоткрыв рот и вытаращив глаза, уставился на меня, а со всех сторон посыпались смешки. Я и не обратила внимание, что чуть ли не все гвардейцы, навострив уши, слушали наш разговор.

— Что вы там так веселитесь? — строго произнёс Его Величество, притормозив своего нарга.

К тому времени отряд миновал ущелье. Проход расширился и мы оказались у входа на террасу у горного озера. Ту саму, где мы тогда сцепились с этими… как их…

Додумать свою мысль я не успела, потому что послышался звон тетивы и вторящее ему зловещее пение летящего свисса. Я даже не поняла, длинный он или короткий, отбив смертоносное жало в последний момент, но оно всё-таки чиркнуло по плащу короля.

— Э-э-э, какого х… здесь происходит?! — взревела я на имперском.

Засвистели стрелы. Это запоздало опомнились «мои» эльфы. Со стороны озера… нам не было видно, кто там лазает… послышались крики и ругательства.