Королевские милости

Когда имперские солдаты убрали балки, которые поддерживали потолки в туннелях, сотни солдат Кокру рухнули в открывшиеся в земле ямы, где с ними расправились еще прежде, чем они успели понять, что происходит. Защитные сооружения, которые мятежники с таким старанием строили, развалились за несколько секунд, а из-под земли выскочили имперские солдаты. Это в сочетании с общим наступлением привело армию Кокру в полное замешательство. И хотя генерал Рома отважно пытался успокоить своих людей, линии обороны мятежников пали под натиском имперцев.

– Отступаем! – приказал генерал Рома.

Он рассчитывал отступить на вторую линию обороны, где стояла армия Фачи, и там остановить солдат противника, но каково же было удивление отступившей армии повстанцев, когда обнаружилось, что их союзники оставили свои позиции, отошли к востоку, чтобы не мешать продвижению имперской армии, и разбили лагерь на холме.

Генерал Рома отправил верхового гонца с приказом, в котором говорилось, что армия Фачи должна присоединиться к нему и помочь удержать вторую линию обороны, но гонец вернулся с сообщением, что Оуи Ати, командир войска Фачи, посчитал более разумным посмотреть, чем все закончится.

В этот момент Рома понял, что потерпел поражение и королевства Тиро падут одно за другим, точно костяшки домино, потому что не могут сражаться как единое целое.

Охваченный отчаянием, он отдал приказ отступить в Тоадзу для последней попытки остановить врага.

Но Тоадза уже опустела. Как только до столицы дошли первые слухи о поражении генерала Ромы, король Дало приказал снять вооружение с боевых кораблей, чтобы превратить их в транспорт. Теперь осадка кораблей, нагруженных сокровищами из королевского дворца, стала заметно ниже.

Солдаты Гана поспешно поднимались на борт, отпихивая в сторону мирных жителей, умолявших о койке на корабле. Войска конфисковали все купеческие суда и рыбачьи лодки. Отчаявшиеся люди строили плоты из дверей и кусков мебели, не думая о том, как эти непригодные к плаванию посудины помогут им совершить долгое путешествие на юг, к Большому острову.

Мелкие дворяне, которым не хватило места на королевском корабле, обещали солдатам огромные богатства, если они позволят им подняться на борт. Некоторые бросались в воду и плыли к кораблям и плотам, покидавшим порт, умоляя их спасти, но люди на кораблях отталкивали несчастных веслами.

Потом кто-то закричал, что в гавань Тоадзы входит флот – армада! – и хаос в порту превратился в настоящую панику.

Генерал Рома наблюдал за предательством короля Дало со смесью гнева и сожаления. Теперь он понимал, что ему следовало послушать Торулу Перинга и атаковать до того, как Киндо Марана уничтожил их союз. У него не осталось никакой разумной стратегии – только кровь, ужас и желание сбежать.

Армада оказалась флотом Мата Цзинду с двумя тысячами солдат на двадцати кораблях.

Мата с отвращением наблюдал за хаосом, царившим в порту. По его приказу корабли встали дугой и закрыли выход из гавани, а всем, кто пытался покинуть порт, было приказано вернуться обратно.

Корабль с королем Дало на борту осмелился проверить решимость Мата, и тот без колебаний приказал Тэке Кимо взять его на абордаж.

– Вы посмели атаковать королевский корабль? – кричали солдаты Гана, обращаясь к Кимо со смесью бравады и страха.

– Однажды я уже убил короля, – заявил Кимо, смеющееся, покрытое татуировками лицо которого наводило ужас на матросов Гана. – И с радостью отправлю вашего короля Дало на встречу с королем Хуно.

Матросы не стали сопротивляться, когда люди Кимо, размахивая оружием, поднялись на борт королевского корабля, привязали его цепью к своему судну и потащили обратно к Тоадзе.

Остальным судам пришлось последовать за ними.

Собравшиеся в порту солдаты Гана испуганно кричали, когда мимо проплывали пустые корабли, которые привезли войско Мата. Издалека доносился шум приближающейся имперской армии, а на востоке уже появились имперские воздушные корабли, сопровождавшие армаду, которая огибала Волчью Лапу и приближалась к Тоадзе. Только знакомство с воздушными бомбами Перинга, начиненными кусочками металла, заставляло воздушные корабли соблюдать осторожность: если бы они пролетели над гаванью Тоадзы и сбросили на них зажигательные бомбы, с повстанцами было бы покончено.

– Превосходная работа! – похвалил Мата Цзинду генерал Рома, в восторге от того, что он возглавил арьергард, а сейчас пришел на помощь главнокомандующему. – Теперь мы сможем увести свои войска и предоставить предателям Гана сражаться с Мараной в одиночку.

Мата покачал головой.

– Мы должны немедленно пойти в контратаку.

Рома был потрясен этим заявлением.

– Контратака невозможна, глупец! Сражение проиграно.

Мата Цзинду оставался непоколебим.

– Мы еще даже не вступили в бой.

Рома заглянул в глаза молодому Мата и вспомнил о жестоких расправах, по слухам, учиненных молодым воином в Диму, о безрассудстве и яростном темпераменте. Он жаждал крови – и ничего больше.

«Вот почему король Туфу и маршал Цзинду назначили главнокомандующим меня, а не его».