Королевские милости

– Тебе следует обращаться ко мне «лорд Гару», – сказал Куни Гару. – Или «ваше величество».

Зерно одуванчика наконец нашло нужную почву. Орел воспарил так высоко, как только мог.

Отчаявшийся Рин предпринял последнюю попытку.

– Куни, представь себе, что почувствовала бы Джиа, если бы увидела тебя сейчас.

– Молчать! – Куни одним движением выскочил из постели. – Ты стал слишком дерзким, Рин. Джиа живет в моем сердце, но сейчас мне необходимо удовлетворить другие аппетиты. Не забывай, с кем говоришь.

– Не я забыл о том, кто ты такой.

– Больше я не хочу тебя видеть, Рин.

Рин Кода покачал головой и ушел искать помощь.

И нашел. Вскоре в спальню вошел Кого Йелу, с большим тазом в руках. Он и попросил Муна Чакри и Тана Каруконо убрать женщин из постели, а потом окатил обнаженного Куни ледяной водой, которую принесли из холодного подвала.

Герцог Гару взвыл и выскочил из кровати. В первый раз за последние десять дней он полностью проснулся, и у него возникло непреодолимое желание немедленно отрубить голову Кого Йелу.

– Что все это значит? – взвыл Куни.

– А что значит это? – Кого указал на кровать, полную мокрых шелковых простыней и кружевных покрывал, пустые кубки на полу и груду сокровищ, которые Куни притащил сюда со всего дворца и разбросал по спальне.

– Кого, я хочу немного расслабиться. Клянусь близнецами, я это заслужил!

– Неужели ты забыл о людях, погибших в Великих туннелях? Или о детях на обочинах дорог, умирающих от голода? Забыл о матерях и сыновьях, насильно разлученных лишь для того, чтобы император мог добавить еще один камень к своему Мавзолею? Забыл о людях, отдавших жизнь за то, чтобы положить конец всему этому, и женщинах, которые будут вечно скорбеть о своих любимых? Забыл свою жену, ежедневно возносящую молитвы о твоем благополучии, мечтающую о том, что ты достигнешь величия и принесешь радость людям Дара?

У Куни не нашлось что ответить. Он чувствовал себя так, словно пробудился ото сна, который вызвал смутное отвращение к самому себе, и содрогнулся – вода была ледяной.

– Мне стыдно видеть все это, лорд Гару, – сказал Кого и отвернулся от голого Куни Гару.

Тан Каруконо и Мун Чакри последовали его примеру.

Куни посмотрел на него.

– Как ты смеешь читать мне мораль? Именно ты посоветовал разрешить сдавшимся имперским солдатам превратить Пэн в лишенный законов ад. Ты побуждал меня быть великим во всем: как в жестокости, так и в желаниях, чтобы сохранить бразды правления. Я всего лишь наслаждаюсь ролью, которую ты для меня выбрал.

Кого покачал головой.

– Ты глубоко ошибаешься, лорд Гару. Я посоветовал тебе взять власть для того, чтобы ты с ее помощью делал добро, а не наслаждался ею сам. И если ты не видишь разницы, значит, я был слеп.

«Это был чудесный сон…»

Куни Гару присел на кровать и, прикрывшись простыней, попросил:

– Сожалею, Кого. Пожалуйста, принесите мне одежду и… не говорите ничего Джиа.

Рин Кода принес старую одежду Куни, которую сшила Джиа, всю в пятнах пота и заплатах.

– Спасибо вам, – сказал Куни. – Я сожалею о своем поведении. Старые друзья подобны старой одежде: самые лучшие.

Герцог Гару объявил, что грабежи следует немедленно прекратить, после чего в Пэне будут установлены более мягкие законы. Сложные и жестокие законы империи будут отменены, а профессия платных адвокатов исчезнет. Людей больше не станут отправлять на принудительные работы, а налоги уменьшат в десять раз. С этих пор в Пэне будут действовать только три уголовных закона: смертная казнь для убийц; если кто-то причинил кому-то физический вред, то обязан заплатить компенсацию; вор должен вернуть украденное и заплатить штраф.

На улицах народ ликовал: все приветствовали нововведения Куни Гару, прославляли его, называли освободителем.

– Лорд Гару, видишь, как сработала идея Рина? – сказал Кого. – Грабежи гарантировали нам верность сдавшихся имперских солдат, но обратили против них гнев граждан Пэна. Теперь, если имперские солдаты захотят организовать мятеж, им придется искать поддержки у горожан, но они понимают, что в Пэне их все ненавидят, поэтому будут поддерживать тебя и защищать. Они оказались в ловушке и, сами того не желая, навсегда связали свою судьбу с тобой.

А твое мягкое правление будет подобно весеннему ветру после зимних морозов, потоку свежей воды после свирепого пожара. Если бы ты проявил мягкость сразу, люди посчитали бы это слабостью, но теперь, после десятидневных страданий, они будут ценить твою доброту в десять раз больше.

– Ты жестокий человек, который прекрасно умеет манипулировать людьми, Кого, – сказал Куни.

Он улыбнулся и помахал вышедшим на улицы горожанам, но его глаза оставались холодными.

– Простые люди похожи на непослушных детей. Если будешь давать им пирожные каждый день, то они решат, что достойны большего, но если сначала выпорешь, а потом вручишь лакомство, приползут к тебе и будут лизать твои руки.

– Ты сравниваешь меня с мужем, который ведет себя с женой как с собакой: сначала бьет, а потом ласкает.