Королевские милости

Теперь Мата Цзинду во всех смыслах стал настоящим принцепсом, нет, даже чем-то больше – гегемоном, и все королевства Тиро это прекрасно понимали.

Через месяц Гэджира полностью находилась под контролем армии маршала Цзинду, однако до сих пор Мата не получил надежных сведений о том, что происходило в Гэфике, сердце империи, находящейся по другую сторону гор. Караваны перестали проходить через перевал Токо, а шпионы, отправленные в Пэн, не возвращались. Оставшаяся армия империи все еще находилась в Безупречном городе, но не пыталась прийти на помощь Гэджире.

Гонцы Мата в Дзуди возвращались ни с чем: герцог Гару отсутствовал и никто не знал, куда он направился. Мата это не слишком тревожило: он хотел бы, чтобы перед последним наступлением Куни находился рядом, но не сомневался, что его хитроумный друг способен постоять за себя.

После Нового года Мата повел свою армию к перевалу Токо, чтобы начать оттуда марш на Пэн и мальчишку-императора Ириши.

«Наконец-то мечта об освобождении Дара станет реальностью».

Он чувствовал себя легким как перышко и волновался как ребенок.

Покрытые снежными шапками пики и отвесные склоны гор Шинанэ и Висоти образовывали две непроходимых стены, доступные лишь птицам и снежным козам.

Пройти из Гэджиры, восточной части горных кряжей, к Гэфике, на западной стороне, можно было только через перевал Токо, горную долину длиной в двадцать миль, расположенную между высокими горами Кана и Рапа на юге и горой Фитовео на севере. Перевал Токо был узким, темным, с поросшими высокими деревьями склонами, изо всех сил тянувшимися вверх, чтобы получить хотя бы толику солнечного света, пробивавшегося в узкий проход между скалами. Рокот огромных вулканов, находившихся по обе стороны перевала, периодически вызывал сход лавин, и тропы становились непроходимыми, пока люди не разбирали обломки. Так или иначе, но это было идеальное место для засады.

В течение многих лет королевства Тиро сражались друг с другом за серию фортов, охранявших перевал Токо. Тот, кто их контролировал, управлял всем Большим островом.

Гоа – так назывался первый форт с восточной стороны – представлял собой массивную каменную крепость, построенную более двухсот лет назад.

Армия маршала Цзинду, послав вперед несколько отрядов разведчиков, осторожно приближалась к Гоа. Не приходилось сомневаться, что перевал Токо – как последняя преграда на пути к Пэну – хорошо охраняется.

Дору Солофи, капитан разведчиков, вернулся с удивительным сообщением – над стенами Гоа реют красные флаги Кокру.

Мата Цзинду вместе с несколькими телохранителями подъехал к воротам Гоа.

– Открывайте! – крикнул Рато. – Мы прибыли с маршалом Цзинду, командующим всеми силами повстанцев. Кто ваш командир?

Солдаты осторожно выглянули за стену.

– Без приказа лорда Гару мы никого не впустим внутрь.

– Лорд Гару? Ты имеешь в виду Куни Гару, герцога Дзуди?

– Его самого. Вот только после того, как взял в плен императора Ириши, он будет кролем Гэфики!

Мата выехал вперед.

– Что он сделал? Откройте ворота и дайте мне с ним поговорить!

Защитники Гоа, которые прежде были императорскими солдатами, сдавшимися Куни, желая показать верность своему новому повелителю, подняли луки и выпустили град стрел в Мата Цзинду и его телохранителей. При этом они смеялись над его самонадеянностью: надо же, думал, что может вот так, запросто, войти и поговорить с их королем.

Рато поднял щит, попытавшись прикрыть командира, однако тот отшвырнул его в сторону. Стрела попала Мата в плечо, но он ничего не почувствовал.

У Рато сердце обливалось кровью – как мог лорд Гару поднять оружие против своего друга? После всего, что они с маршалом пережили вместе…

– Должно быть, произошла какая-то ошибка, – сказал Мата Цзинду.

«Разве Куни не говорил однажды, что только у меня хватит мужества и силы покорить Безупречный город и взять приз, обещанный королем Туфи?

Разве я не рассказывал Куни о своей мечте – столице империи, в буре золота, приливе из хризантем и, как я надеялся, одуванчиков?

Разве мы не братья, поклявшиеся во всем поддерживать друг друга, бороться за одни цели и не думать о себе?»

Мата Цзинду ничего не понимал. Неужели Куни смог незаметно пробраться в Пэн, как вор, пока он, рискуя жизнью, сражался на Волчьей Лапе? И как мог Куни поднять меч против него? Это не могло быть правдой – наверное, какой-то самозванец выдает себя за Куни Гару.

– Кругом одни предатели, – пробормотал Мата. – Нет чести в таких женщинах, как Кикоми, или в мужчинах вроде Куни Гару.

Как бы он ни доверял людям, они обязательно его предавали самым презренным образом.

Когда Торулу Перинг сообщил маршалу, что один из людей Куни Гару, Ро Миносэ, сбежал из Гоа с намерением сдаться, Мата Цзинду попросил перебежчика рассказать обо всем, что произошло, стараясь сохранять внешнее спокойствие.

Ро рассказал, как Куни Гару приплыл на спине крубена, как внезапно напал на Пэн, как манипулировал сдавшимися имперскими солдатами, как мягко правил Гэфикой в дальнейшем и с уважением относился к ее народу.