Королевские милости

– Не называй меня братом! Тебя соблазнили слава и богатства, ты воспользовался тем, что империя отдала все силы борьбе с моей армией, и при помощи грязного обмана захватил Пэн, присвоил себе сокровища дворца и так манипулировал сердцами жителей Пэна и Гэфики, чтобы они поддержали твое желание взойти на трон. Присвоив лавры победителя, лишив куда более отважных и достойных заслуженной награды, ты проявил безрассудство и поставил своих людей охранять перевал Токо, чтобы не впустить в Пэн других лидеров восстания, словно стал первым среди нас. Ты отрицаешь эти обвинения?

Список составил Торулу Перинг. Сначала Мата хотел арестовать Куни, как только тот появится, а потом поговорить с ним один на один, чтобы понять причину предательства, но Перинг объяснил, что лучше предъявить обвинения Куни Гару перед собравшимися лордами и убедить всех в правоте маршала Цзинду. Ведь не следовало забывать, что именно Куни Гару пленил императора Ириши, а все помнили обещание короля Туфи, поэтому требовалось показать, что его претензии на трон незаконны.

Куни посмотрел на Луана Цзиа, и тот взглядом дал понять: «Важно, как видят ситуацию окружающие, а не как было на самом деле».

Куни понял, что у него не остается выбора и придется устроить спектакль, даже если после этого их с Мата дружба оборвется навсегда. Он не станет лгать напрямую, но мечта разделить славу с Мата умерла. Куни Гару показалось, что в его сердце вонзили нож.

– Маршал Цзинду, боюсь, вас ввели в заблуждение. – Голос Куни звучал спокойно, а лицо выражало смирение и скорбь.

Торулу Перинг советовал не обращать внимания на слова предателя, но Мата не сумел справиться с любопытством.

– И в чем же?

– Если вы накажете меня за содеянное, это вселит холод в сердца всех отважных воинов. Истина состоит в том, что я знал о ваших самых сокровенных мыслях и мечтах, поэтому направлял свои действия на то, чтобы добыть для вас величайшую славу. Я лишь одуванчик, задача которого – разрыхлить твердую почву для благородной хризантемы.

Сердце Мата не устояло перед местью:

– Объясни.

– Я прибыл в Пэн с пятьюстами воинами не для того, чтобы воспользоваться вашей жертвой на острове Волчья Лапа, а чтобы она принесла максимальную пользу. Не следует забывать, что в Пэне и Гэфике находились элитные силы имперской армии, лучшие из лучших. Никто не ставит под сомнение вашу отвагу и воинские умения, маршал Цзинду, но вам не кажется, что у вас ушло бы немало времени и сил, чтобы одержать здесь победу? Я уже не говорю о солдатах, которых пришлось бы принести в жертву.

Мата подумал и едва заметно кивнул.

– Я рассчитывал отрубить империи голову одним быстрым ударом и уменьшить число славных воинов, которые могли погибнуть. И хотя прекрасно знал, что вы сможете уничтожить имперскую армию собственными силами, мне показалось, что будет разумно сберечь жизнь вашим верным последователям из Таноа. Если имелась возможность сохранить жизнь хотя бы одному солдату и хотя бы одной матери не пришлось оплакивать сына, а сестре горевать о погибшем брате, разве мог я оставаться в стороне?

Мата вспомнил скорбную песнь Миры, и гнев исчез с его лица.

– Пока я со своими людьми оставался в Пэне, сокровища дворца – после неизбежного, но короткого грабежа я не мог лишить своих солдат плодов победы, – оставались под охраной, а потом мы лишь стояли на страже, ожидая вашего появления.

Мой советник Кого Йелу позаботился о том, чтобы сберечь архивы империи, и теперь вы сможете эффективно ею управлять. Мы ничего не взяли из имперской сокровищницы, оставили нетронутым имперский арсенал, чтобы все было готово для вашего триумфа. Когда узнали, что вы направляетесь сюда, как только ваши войска добрались до Гэфики, мы немедленно покинули Пэн.

Мы все делали от вашего имени, вымостили дорогу для вашей славы. Если вы по-прежнему считаете меня амбициозным, значит, совсем не знаете.

Голос Куни Гару дрогнул, горло сдавил спазм, а на глаза набежали слезы, и он постарался незаметно их вытереть.

Торулу Перинг закатил глаза. Этот Куни Гару превосходный актер и законченный лжец. Заявление, что все сделанное в Пэне предназначалось для славы Мата Цзинду, было просто нелепым. Куни легко завоевывал сердца людей, потому что правление Мата Цзинду, слишком жесткое, не пользовалось популярностью. Гару рассчитывал, что Цзинду не так хорош в политических играх, как он.

Перинг знал, что язык у Куни Гару подвешен как надо: любого заговорит и заставит верить, что черное – это белое и наоборот. Поняв, что Мата Цзинду не сможет ничего противопоставить этим ловким трюкам, он ругал себя последними словами за то, что не предвидел, как все повернется.

– Отряд, охранявший Гоа на перевале Токо, имел приказ не допустить возвращения в Пэн остаткам имперской армии. В своем рвении защитить плоды восстания – плоды, которые принадлежат вам и только вам, командир отряда перестарался, и в результате вас не приветствовали должным образом. За эту оплошность виновные уже наказаны.