Королевские шахматы (СИ)

-- Немного не так. Хоть и язык одинаковый с небольшими вариациями. Вроде и думают также. Но не то. Местные - иные. Немного, но другие. Но я не жалуюсь. Меня много устраивает и нравится. И, видите, я разговариваю с вами откровенно. Аборигены про себя ничего не говорят. Скоро я стану полностью как все и буду только кивать и улыбаться.

-- Отчего не едете домой?

-- У меня кредитов, во! - я чиркнул себя по горлу ногтём большого пальца руки.

-- То есть поехали за мечтой, а напоролись на скрытый риф?

-- Примерно так. Но я не теряю надежду!

-- Вот так и я. Вернулся в Эстонию. Думал, что республика, осознав себя маленьким, но великим народом, сумеет подняться с колен. Но я был молод, глуп, отравлен идеалами пропаганды. В СССР Эстония была великой республикой среди прочих. Все пятнадцать республик были великими. Каждая по-своему. Но они были наравне со всеми другими сёстрами. Как в семье, бывают, что ссорятся, ругаются, но все родственники и помогают друг другу. Но это было давно. В прошлоё жизни. А сейчас Эстония... Побирушка. А сейчас... люди уезжают. Вся промышленность останавливается. И армия... вся армия - это чуть больше пяти тысяч человек. Звучит смешно. Бригада. Нас пугают русской угрозой. А мы никому не нужны. Понимаете?! Не нужны! Мы так рвались в Европу, думали, что будем жить как Германии, Франции, Бельгии! А мы живём как на задворках. Думали, что станем равноправными членами ЕС. А стали прислугой и плацдармом для НАТО, чтобы пугать русских. А русским плевать на нас и НАТО. Они лишь крутят всем фиги и живут, как хотят, по своему укладу.

-- А семья есть? - я осторожно поинтересовался.

-- И семья была. Распалась. Кончилась. Из-за того, что в Эстонии решили отрицать всё русское. Жена не выдержала, забрала сына и уехала. Сын уже большой. Самостоятельный. Более разумный чем я. Знает чего хочет для себя. Сказал, что он - русский. И не мечется с самоопределением. - взгляд был устремлён в пустоту. - Эх! Пауза кончилась! Налей! - он пододвинул стакан.

-- Может, ещё кофе? - осторожно поинтересовался я.

-- Лей! - ткнул пальцем в сторону бутылки.

Я через мерный стаканчик налил ему чуть меньше дозы. Он не глядя замахнул одним глотком. Стал лениво ковыряться в рыбе на тарелке.

Народ постепенно потянулся на выход. Много столиков освободилось. Но Тамм не замечал этого, он сидел за стойкой бара. Теперь надо переводить разговор как-то иначе. Люди часто перебирают лишнего, откровенничают с незнакомым попутчиком в транспорте или по жизни, а поутру, протрезвев, понимают, что сболтнули лишнего, рады бы прибить свидетеля - носителя их сокровенных тайн, но не могут. И поэтому просто замолкают, стараются максимально быстро удалиться от бывшего собеседника.

Мне же этого не нужно.

-- Знаете, я видел эстонцев в своём баре. Они не так пьют как вы.

-- И как же? - Роберт криво усмехнулся.

-- Как вы обычно. Пиво умеренно. На закуски снеки или рыба. Как вы обычно. Их даже и не видно. Сидят тихо. Как немецкие офицеры. Вы же ведёте себя как русские туристы. Пьют много водки. Не представляю, чтобы кто-то из присутствующих вот так выпил столько водки в чистом виде, продолжал сидеть. Разумно рассуждать, не крушить мебель. Не падал на стол или под стол. Не типично. Водку я держу для коктейлей. Самые отважные заказывают "Кровавую Мери" или "Отвёртку" -- апельсиновый свежевыжатый сок с водкой.

-- Дети. - довольный Тамм махнул рукой. - Водкой можно обработать раны, остановить кровь, согреться. Унять тревогу и тоску, помянуть усопших. - кивнул на стопку с кусочком хлеба поверху. - Те, кто служил в Советской или Русской армии знает это. Равно как и в НАТО сидят дети. Им сказали, что враг - это Россия. Они и верят. В Эстонии нет здравоохранения. Ну, нет его. Кончилось после девяносто первого года. У кого есть деньги, ездят лечиться в Швецию, Финляндию. Вместо того, чтобы вкладывать деньги в медицину, Эстония покупает оружие. Много оружия. Заманивает НАТО на свою территорию. Отдаёт пашни под полигоны. И не думает, что за её спиной ей же готовят в спину нож. Большой. Огромный! - он развёл руки, показывая, как рыбаки демонстрируют, какая рыбина у него сорвалась.

При этом взгляд у него стал трезвым, жёстким. Значит, информация косвенно подтверждается. На территории Эстонии что-то готовится. И теперь уже ни Центр с меня не слезет, ни я не отстану от Тамма. Не похищать же его и не везти в Москву! Только если сам сбежит! Тоже неплохая мысль, кстати!

-- Отчего же вы не поможете своей стране? - спросил я, глядя в глаза.

-- Помочь? Эстонии? Помогать больному можно и нужно, когда он сам этого хочет. А если он упорно лезет в петлю, его вынимаешь из неё, но стоит только отвернуться, он уже на табуреточке, И петелька на шее и пистолет у виска. Выстрелю себе в голову, упаду. Даже, если и выживу, то петля задушит! Контролируемое самоубийство.