Королевский Ассасин

Я качаю головой. Портной сшил ему темно-синий дневной костюм в монтрисианском стиле, более облегающий, чем платье, какое мужчины носят в Реновии, и обут он сейчас в кожаные башмаки, а не в сапоги. Его камзол длинен сзади и короче спереди, а на жилете красуется такая же вышивка золотом и серебром, как на моем платье. Он подстриг свою бороду, сделав ее аккуратнее, так что теперь я яснее вижу его лицо – волевой подбородок, точеные нос и скулы. Еще он подстригся – к счастью, цирюльник остриг его волосы не слишком коротко, – и теперь они стали намного красивее обрамлять его лицо. Сегодня он ведет себя по-иному, сдержанно и отстраненно.

У меня такое чувство, будто рядом со мной вдруг оказался какой-то красивый незнакомец.

Я пытаюсь сосредоточить все свое внимание на видах города за окном кареты. Скромные домики уступают место величественным особнякам. Их кованые ворота и решетки на окнах напоминают мне детей у фонтана, бросающих в него деньги, на которые они могли бы купить себе еду, в пустой надежде приманить удачу.

Высокий лакей отворяет перед нами дверь еще до того, как мы поднимаемся по ступенькам крыльца, затем ведет нас в маленькую гостиную, примыкающую к вестибюлю. И, предложив нам большие мягкие кресла, исчезает в глубине дома, чтобы доложить хозяину о нашем прибытии.

Стены здесь увешаны охотничьими трофеями – головами различных зверей: вепрей, медведей, лис, а также полосатой лошади и ягуара, похожего на того, который напал на меня. Вот рог нарвала, вот гигантская редкая розовая морская звезда шириной фута в три. Странные рыбы с глазами на стебельках и радужной чешуей, прикрепленные к деревянным пластинам. Везде, куда я ни смотрю, я вижу эти трофеи: вот маленький крылатый грызун под стеклянным куполом, стоящий на полке, вот коллаж из бабочек, висящий возле окна.

Я уже испытываю неприязнь к этому первому министру, собирателю мертвых зверей.

Дверь распахивается, и входит лысый коротышка, за ним идет лакей, который закрывает дверь и остается стоять рядом, заложив руки за спину и ожидая дальнейших указаний.

Первый министр окутан мехами – множеством мехов, – и, по крайней мере, два из них соответствуют звериным головам на стенах, а на одной шкурке – кажется, это норка – также имеется голова. Я стараюсь не думать об этом. И не смотреть.

Он протягивает Кэлу руку для пожатия, и я замечаю, что почти на каждом пальце у него кольцо с янтарем. Самое большое красуется на большом пальце его левой руки, притом в этом янтаре заключена оса.

Терпеть не могу ос. Как-то раз их рой проник в наши ульи и истребил почти всех пчел. Они хищники, маскирующиеся под что-то дружелюбное.

Кэл кивает и представляется.

– Я счастлив познакомиться с вами, первый министр, – говорит он.

– Взаимно, лорд Холтон, – говорит первый министр, пожимая руку Кэла.

Он протягивает руку мне:

– А это, должно быть, прекрасная леди Лила, – однако не пожимает мою протянутую руку, а притягивает меня к себе и целует в обе щеки, причем губы у него мокрые и противные. От него пахнет средством от моли и розовой водой. Он какой-то душный, что-то в нем заставляет напрячься все мои органы чувств – и вместо того, чтобы просто улавливать неслышные звуки и смутные ощущения вокруг нас, я чувствую, как что-то исторгается из меня самой. Как будто он изучает, оценивает меня. Когда он отстраняется, мне приходится сделать над собою усилие, чтобы не вытереть лицо. Мне совсем не хочется его оскорбить. Но мне вовсе не обязательно и становиться его другом, и даже встречаться с ним опять. Мне нужно только потерпеть его общество так долго, чтобы получить доступ к придворным короля.

– Только представьте себе мое удивление, – говорит он. – Тут у нас, в Монтрисе, бывает так мало визитеров. Не говоря уже о тех, которые едут из Аргонии. – Его тон приветлив, но я чувствую – он хочет узнать, что мы делаем в Монте и те ли мы вообще, за кого себя выдаем.

– Мы проезжаем через Монтрис, – объясняю я, – чтобы попасть в поместье нашего деда в Ставине.

– Ах да, я слышал. Вы получили наследство, не так ли? – Он жестом приглашает нас сесть, и мы садимся в кресла, указанные нам лакеем, а он усаживается в более широкое и высокое кресло напротив. И, чтобы усесться в него, пользуется небольшой скамейкой. Теперь он возвышается над нами, а руки кладет на подлокотники, похоже, для того чтобы выглядеть величавым. И, вытянув свои короткие толстые пальцы, начинает барабанить ими по дереву. Мне кажется, что он пытается привлечь наше внимание к своим перстням.

– Да, поместье нашего деда. – Я отвечаю коротко, не желая навлекать на нас расспросы и затягивать этот разговор.

– Бакли-Холд, – добавляет Кэл. – Вы о нем слыхали?

– Хм-м… да, да, конечно. Собственно говоря, кажется, я охотился там, когда был молод. Прекрасное поместье. Мне было так жаль услышать, что старший лорд… – Он машет рукой, словно пытаясь припомнить фамилию нашего деда.

– Холтон, – одновременно говорим мы с Кэлом.