Королевский десерт

Последняя заполненная графа гласила: Dzhuliya Lambert, London, U K.

– А что тут странного? Я в школе английский учил… Вот, пожалуйста: «Джулия Ламберт, Лондон, У Ка»…

– Ну?

– Что? УКа… Уголовный кодекс?

– Какой кодекс! «УК» – по-английски «Соединенное королевство». Англия. Имя, фамилия не знакомы?

– Знакомы? С какой стати? Я там и не бывал никогда…

– А в библиотеке бывал?

– Зачем?

– Понятно. Ну, сходи, как проверка отпустит. А лучше маму-папу спроси, может, просветят…

Ваня надулся, засопел.

– Слушай, кончай нервы мотать. Маму-папу…

– Так, говоришь, красный «Феррари»? Да, вроде есть такой на стоянке. Ну, давай улыбочку! Фото на память.

– Фото? Зачем фото? Для протокола вроде не полагается. Подписать я подпишу, а фото не надо…

– Какого протокола? По-твоему, я мент?

– А разве нет?

– Нет, конечно! Где ты видал небритых ментов в джинсе?

– Мало ли… Маскировка, прикрытие…

– Додумался, конспиратор. Прикрытие… Пресса! Газета «Ночной кошмар» – слыхал? Я – специальный корреспондент Позоров, к вашим услугам!

– Пресса?! Специальный? – убитый вид Вани-выпускающего вызвал серьезные опасения за его здоровье, – Кошмар!.. Позор… Да иди ты со своим фото знаешь куда!

В центре стоянки действительно стояло бросающееся в глаза приземистое четырехколесное чудо. На подходе к нему Бориса догнал запыхавшийся рыжий.

– Эй, журналист! Подожди, я кое-что припомнил. Она сказала…

– Кто? Где? Когда?

– Эта, англичанка… Джудит. Когда? Перед выходом. Не, не три мили. Я еще подивился. Помнишь, капитан из кино про мушкетеров? Дуров там играл? «Тревиль!»

Ого! А вот это серьезно. Не «Дима», не «Эй, парень!»… Кличка? Но ведь она его впервые видела? Или нет?

– С чего бы ей мушкетеров поминать? Наши фильмы, и вообще… Мне кажется, три мили – больше похоже. У вас там шумно, моторы… Да ты, наверно, и в шлеме был?

– Фильмы? Да, в самом деле. А шлем я не надеваю, от него башка здорово чешется. Наушники, и все. Но я один всегда сдвигаю, мне надо их слушать…

– А подслушивать – нехорошо!

– Подслушивать? Зачем подслушивать? Слушать – вдруг у кого проблемы… Наверно, все-таки три мили. И высота, точно, такая была.

– Ладно, я поехал. Пока. Извини, если что не так.

– Что не так? А… не, ничего. Ты только это… Не пиши про библиотеку…

– Какую библиотеку?

– Ну, типа я не знаю про ту, Ламберг…

– Да ладно, не буду. Тем более, о ней на вашем Бычачьем аэродроме вообще никто не слыхал.

Журналист на мгновение представил абзац: «Накануне в клубе «Альбатрос» состоялась незапланированная премьера. В постановке приняла участие героиня популярного романа «Театр» лондонская актриса Джулия Ламберт. Действие проходило на пленэре, при полном отсутствии публики. Прима как всегда успешно сыграла парашютистку, а ее партнер, доброволец из местных джентльменов, сыграл в ящик…» Напечатают? Вряд ли… Разве только в качестве прощального очерка. И работы потом не найдешь.

– И еще, – шмыгнув носом, добавил Ваня, – Дежурная говорит, эта Жулия…

– Джулия.

– Ну… Она его будто ждала.

– Ждала?

– Ага. Она нарисовалась раньше, намного. Часов с двенадцати крутилась, а когда он приехал, тут и пошла записываться.

– А как она его узнала? Думаешь, они были знакомы?

– Ну кто говорит – знакомы? По машине, как еще? Много ты таких видал в Питере?

– Да, действительно. Слушай, ты молодец! Благодарю за службу! Ждала три часа, чтобы сказать про три мили… Или километра?

– Не, мили… А к Михалычу пойдешь? Ты его только сильно не пытай, а то он и так с ума сходит. Один купол – и то беда, а тут – два!

– Нет. Пусть уж с ним менты разбираются. Я потом. Мне сдается, вряд ли он виноват. Если б так, на его месте любой бы или удавился, или в Финляндию рванул.

– В Финляндию?! А, ну-ну… Шутишь все-таки.

– Шучу. Ну, пока.

Журналист сам не понял, зачем, прощаясь с туговатым летуном, на всякий случай использовал давно известное правило психологии: человек лучше всего запоминает последнее сказанное в разговоре. Поэтому можно быть уверенным: в последующих беседах со своим начальством, полицией и прочими Ваня скажет про «три мили» и не вспомнит о «Тревиле».

Глава восьмая

2010,

Нью-Йорк

Диплом юриста и несколько впечатляющих фотографий на стене, ранняя седина и задумчивый взгляд… Вежливая тактичная манера речи. Понимающие кивки в нужные моменты… Агент по недвижимости – тонкая работа.

В огромном городе, где более половины населения составляют представители не самой чистой крови, даже смугловатая кожа служила Билли Коэну дополнительным бонусом. И фотографии. Кто не видел этого ужаса – «Боинги», врезающиеся в «Близнецов»… Клиенты обычно задерживали взгляд, а хозяин риэлторского агентства тихо пояснял: «Да. Мой первый бизнес был там, в южной. На сотом этаже… Чудом уцелел. Проспал, не верите?» Мог и чуть увлажнить глаза. Верили. И покупали именно у него.