Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Очевидно также, что куриальный церемониал, учрежденный решениями 1585 г., обладал чертами публично-правового порядка, т. е. формализованной государственной церемонии, наряду с большими и значимыми государственными мероприятиями. Генрих III стремился сделать двор главным церемониальным и сакральным центром Франции, средоточием ежедневного прославления королевского Величества и божественной природы королевской власти, но только Людовику XIV при иных внутренних обстоятельствах удастся реализовать этот замысел, придав общегосударственный характер всем видам церемоний с участием короля.

При всех куриальных катаклизмах, когда организационно-правовые задачи реформирования 1570-х — 1580-х гг. напрямую зависели от политических и религиозных вызовов, двор как сложная институциональная система сопротивлялся своему распаду. Одним из свидетельств этого стало дальнейшее совершенствование функционирования одной из важнейших составляющих большого двора — дамского. Мы отмечаем, что Регламенты Генриха III не просто подтвердили самый высокий ранг персоны королевы в системе двора, разделяющей божественную власть своего коронованного супруга, но также вписали королев Франции в абсолютистский порядок, при котором они являлись незыблемой опорой и основанием монархической власти. Дамский двор во главе с королевами, таким образом, являлся важным системным элементом большого двора, интегрированным в него церемониально и функционально, связанным тесными родственными и клиентельскими связями.

Ренессансная эпоха принесла также особое отношение к королевским детям, отныне называемым «детьми Франции», что выразилось, прежде всего, в институционализации их домов, ставших самостоятельными подразделениями и полностью включенных в систему большого двора благодаря единому церемониальному порядку, утвержденному Регламентами Карла IX и Генриха III. На примере двора сестры последних Валуа, Маргариты, в замужестве королевы Наваррской, мы смогли проследить особенности личных, социально-политических и организационных связей двора дочери Франции и французского двора в 1578–1605 гг. Стоит подчеркнуть, что этот двор являлся уникальным, поскольку продолжал быть на содержании у французской короны, в том числе по причине его особой, миротворческой и церемониальной миссии, с перспективой возможного объединения французского и наваррского дворов: Всеобщий Регламент 1585 г. был рассчитан в том числе на участие в куриальных церемониях наваррской четы и членов их двора.

Штат дома Маргариты был сформирован как результат религиозно-политического компромисса, где интересы основных католических и протестантских акторов так или иначе были соблюдены: среди придворных дам и кавалеров оказались наследственные придворные, прямые протеже Генриха III, Екатерины Медичи, Генриха Наваррского и его окружения, наконец, самой королевы Наваррской. Среди ее служащих мы видим много потомственных придворных, равно как близких родственников, семейные пары, тесным образом связанные родственными отношениями с парижским двором и южной провинциальной знатью, исключительно из среднего и мелкого дворянства, а также представителей аноблированных семей чиновников и магистратов.

Наваррский двор Маргариты, с резиденцией в Нераке, подобно французскому двору, пронизывали множественные вертикальные и горизонтальные родственные отношения, цементирующие это общество и делающие его субъектом реального организационно-политического влияния в Гиени-Гаскони-Наварре. Двор дочери Франции организационно повторял французский двор и функционировал по его правилам, пытаясь реализовать свою примирительную миссию в политической сфере. В условиях мирной передышки (1578–1584) межконфессиональный и весьма привлекательный для дворян юга Франции наваррский двор представлял собой феноменальное явление, настоящего институционального агента влияния в регионе, став гарантией соблюдения Религиозного мира. Однако в условиях возобновления Гражданских войн в 1585 г. двойственное положение дома Маргариты стало одной из причин распада единого пространства наваррского двора. Попытка католического французского двора распространить свое влияние на гугенотский в своей основе, наваррский двор, запустив интеграционные механизмы в виде дамского политического посредничества, культивирования ренессансных культурных и интеллектуальных идеалов, новых церемониальных норм, в итоге потерпела неудачу. Религиозно-политическое размежевание и растущая власть и амбиции дома Бурбонов требовали более радикального разрешения гражданского конфликта, и, соответственно, диктовали наваррскому двору иную роль, исключающую компромисс и посредничество во второй половине 1580-х гг.