Королевский двор и политическая борьба во Франции в XVI-XVII веках

Серьёзно заболевшая в конце 1586 г. и оставшаяся без средств Маргарита де Валуа, сестра Генриха III и младшая дочь королевы-матери, в одном из писем едва ли не умоляет Екатерину Медичи «проявить сочувствие к моему окружению, которому давно не платили за службу», добавляя характерную фразу: «Я знаю, что нет ничего более угодного Богу, чем выплата жалованья слугам». Позднее, во второй половине 1590-х гг., в конце религиозных войн, Генрих IV Бурбон уже как полноправный король Франции поможет погасить все долги, накопленные королевами Луизой и Маргаритой в критическое время тотальной нехватки средств и развала всей финансовой системы государства, связанной с политическим и социально-экономическим хаосом рубежа 1580-1590-х гг. Таким образом, безвозмездный характер придворной королевской службы вместе с тем сочетался с непререкаемыми обязательствами денежного содержания короной своих служащих. Оба элемента представляли собой неписаные принципы организации службы королю, службы, существовавшей, пока есть король.

Окончательное разделение двора произошло после трагической смерти Генриха III в августе 1589 г. Королю суждено было погибнуть от кинжала монаха-доминиканца Жака Клемана, совершившего убийство по наущению Гизов, мстящих за смерть Генриха де Гиза (убитого, в свою очередь, по приказанию короля в Блуаском замке в декабре 1588 г.). Члены дома короля не сдерживали слёз — рушился их мир и их будущее. Королевский штат был официально распущен после традиционной фразы церемониймейстера во время похорон монарха в аббатстве Св. Корнелии: «Господа, наш господин умер, поэтому каждый свободен от обязательств. Ибо двор распускается». С этого времени двор последних Валуа распадается на четыре основных центра. Причём это разделение и децентрализация двора осуществились по политическому признаку.

Во-первых, собственно военное окружение гугенотского лидера Генриха де Бурбона, короля Наваррского, как гугеноты, так и католики — бывшие служащие дома Генриха III, примкнувшие к нему из личных и политических соображений. Почти исключительно мужское общество, своего рода военный двор. Только с окончанием активных военных действий, отречением от протестантизма и коронации в Шартре, после своего вступления в Париж в марте 1594 г. Генрих IV публично объявляет о восстановлении полноценного двора.

Во-вторых, та часть двора, которая не последовала за Луизой Лотарингской в Тур и осталась в Париже, контролируемом в 1588–1594 гг. лигерами. Судя по всему, некоторые придворные ослушались приказа короля сугубо из соображений защиты своего имущества, которое могло быть разграблено или конфисковано в пользу Лиги, лидеры которой не стеснялись заниматься реквизициями имущества и ценностей, принадлежащих сторонникам короля. К этому двору присоединились благородные семьи из числа сторонников Лиги. Несмотря на отсутствие коронованных особ в столице, руководители Лиги — герцоги Гизы — могли считать себя таковыми. Господствовали при этом дворе герцог Майеннский, брат покойного главы Лиги Генриха де Гиза, объявивший себя «главным наместником государства и короны Франции», а также три дамы этого семейства: Анна д'Эсте, герцогиня Немурская, внучка Людовика XII, его мать, признанная глава клана Гиз-Лотарингских, которую парижане именовали не иначе как «королева-мать», её дочь герцогиня де Монпансье, вдохновительница убийства Генриха III, которую парижский хронист Летуаль назвал «губернаторшей Парижа», и, наконец, вдова Генриха де Гиза Екатерина Клевская. Летуаль, не зная, как теперь титуловать этих дам, именует их в своих мемуарах «принцессами» (princesses), что можно перевести также как «государыни». Позже к ним присоединился бежавший из-под ареста молодой герцог Шарль де Гиз, сын Генриха и Екатерины Клевской, которого «в Париже почитали уже за короля». Этот двор не осмелился занять опустевший Лувр и предпочитал пребывать в Отеле Гизов. В Париже также оставалось несколько десятков парламентариев, приверженцев Лиги, не подчинившихся приказу Генриха III переехать в Тур, и, конечно, муниципальное руководство — «Совет Шестнадцати», как они себя называли. С этим советом у двора Гизов возникали бесконечные споры и конфликты по поводу разделения властных полномочий, что усугублялось голодом из-за осады столицы Генрихом Наваррским в 1590 г. и распрями между самими лидерами Лиги. Последние никак не могли согласовать единую кандидатуру на французский трон. Летуаль перечисляет в числе претендентов герцогов Гиза, Майеннского, Немурского, Меркера, Савойского и Лотарингского. Все эти обстоятельства разобщали жизнь этого двора, который распался накануне вступления Генриха IV в Париж.