Королевский казначей

– Должен признаться, что я с трудом сдерживаюсь. С тех пор как мы отправились в путь, мне постоянно хочется пересадить вас в свое седло. Я просто схожу с ума! Чувства настолько переполняют меня, что я с трудом сдерживаюсь: мне хочется громко кричать об этом. Валери, я настолько счастлив, что если бы Карл был с нами, я смог бы ударить его по лицу перчаткой! – Д’Арлей попытался взять себя в руки. – Мне трудно притворяться. Если я позволю себе мечтать и дальше, мою любовь к вам сможет заметить каждый. Все встречные догадаются, что вы – женщина и я вас люблю. Мне придется сдерживаться. Мы – трое мужчин, путешествующих вместе. Хелион – мой слуга, и, если судить по одежде, вы тоже слуга. Когда вокруг нас будут люди, мне следует относиться к вам как к слуге. А чтобы не ошибиться, мне следует постоянно вести себя именно так. Надеюсь, вам все понятно?

Валери смотрела на д'Арлея, пока он объяснял создавшуюся ситуацию. Девушка улыбнулась и опустила глаза, а потом почтительно сказала:

– Да, мой господин.

– Конечно, пока вокруг нас никого нет, мы можем отложить на некоторое время эту неприятную… игру, – извиняющимся тоном сказал д’Арлей.

– Тогда… я не должна ехать позади вас в компании вашего слуги Хелиона?

– Конечно, – улыбнулся д’Арлей, – но мне было бы легче притворяться, если бы вы все-таки ехали сзади.

Темнота застала их в пути, далеко от ночлега. Спустя час или два они рассмотрели очертания небольшого дома в стороне от дороги. Д’Арлей спешился первым и постучал в дверь, но никто не отвечал, стук гулким эхом отзывался в пустом доме.

– Кажется, тут никто не живет, – мрачно заявил д’Арлей. – Мой господин, позади дома находится сарай, – сказал Хелион.

Д'Арлей решил, что лучше заночевать в сарае.

– Дверь туда будет легче открыть, кроме того, там наверняка есть сено или солома – тогда нам не придется спать на голом полу.

Сарай оказался полуразрушенным, луна светила через отверстия в крыше. Глиняный пол покрывало полусгнившее сено. Хелион занялся лошадьми, привязал их в углу и дал поесть.

Валери и д’Арлей сели в центре сарая. В сене что-то подозрительно шуршало. Девушка боялась крыс и поплотнее закуталась в плащ.

– Сейчас я готова рассказать вам мой сон.

– Он был неприятным?

– Да, сон был о графине. – Девушка опять помрачнела. – Она пришла ко мне и что-то сказала. Я могла различить на ее лице выражение ненависти и торжества. Я не помню, что она мне говорила, но это было связано с будущим, поэтому сон меня очень испугал. Я проснулась в ужасе и услышала свои собственные слова: «Нет! Нет! Нет!»

– Если вы запомнили все остальное так ясно, то должны помнить и то, что она вам сказала.

Валери покачала головой:

– Нет, ничего не могу вспомнить. Наверное, она что-то планирует… Какую-то месть за то, что мы сделали.

– Этому я верю. Валери, не стоит волноваться. Что она может сделать? Я искренне надеюсь, что никто из нас больше ее никогда не увидит. Но расскажите мне еще о вашем сне. Где происходило действие?

– Это была очень большая комната с высоким потолком, и там, кажется, горели сотни свечей. На одной стене висел гобелен, на котором была изображена смерть Авессалома…

– Стоял ли рог для вина на столе под гобеленом? – взволнованно спросил д'Арлей.

– Да. – Девушка медленно кивнула. – Я вспоминаю, что рог был украшен серебряным орлом и стоял на столе на подставке с птичьими лапами.

Д'Арлей был вне себя.

– Это Палата Карла Великого во дворце Сан-Поль. Вам когда-либо приходилось там бывать?

Валери отрицательно покачала головой:

– Нет. Но во сне я все видела очень ясно. Вокруг было много народу, но я не могла разглядеть лиц.

– Значит, Изабо пришла к вам во сне в Палате Карла Великого и передала послание, которого вы не можете вспомнить? – Д'Арлей задумался. – Наверное, она задумала месть, каким-то образом связанную с королем. Иначе как вы могли видеть во сне Палату, которую никогда прежде не посещали?

Валери тихо спросила:

– Госпожа Изабо может до такой степени разозлиться на нас, что начнет страшно мстить?

– Я уверен, что она страшно зла и попытается нам отомстить, – сказал д’Арлей. – Она сделает все, что в ее силах.

Они сидели молча несколько минут.

– Вы ее сильно любили? – не выдержала Валери. Робин неохотно кивнул.

– Когда я был молод, любил ее больше всего на свете. Но она вышла замуж за моего брата. Я был очень зол и хотел хранить хотя бы что-то из того, что было потеряно. Со временем страсть остыла и… – он мрачно улыбнулся, она стала обязанностью, от которой я не мог избавиться. Должен вам честно признаться, Валери, что много лет я пытался разорвать эту связь. – Он опять помолчал и, волнуясь, взглянул на девушку. – Я могу поклясться, что даже когда я был совсем юным и считал Изабо своими солнцем, луной и звездами, я никогда не чувствовал к ней того, что испытываю к вам!

2