Королевский понт

" Пролифик " несовершенен, и статистика это подтверждает. У каждой женщины есть выбор: принимать или не принимать, смириться с естественным старением, или бросить этот наивный и дерзкий вызов непобедимому сопернику – природе вещей… В молодости, будучи максималисткой, Онки не сомневалась, что она отважно выберет первый путь и, когда придёт её время, встретит неизбежное с гордо поднятой головой. Но по мере своего приближения к заветному рубежу, к развилке дорог, одна из которых – волшебная, Онки всё чаще ловила себя на мыслях, что, может, не так уж это и плохо – продлить свой женский век…

Она не уделяла много внимания внешности, по утрам проводила у зеркала в ванной не дольше двух-трех минут, необходимых для гигиены. Она не присматривалась к себе, не вглядывалась в кожу, изучая её тонкий причудливый рисунок, который с каждым годом становился всё чётче – будто кто-то прорисовывал его острым карандашом.

Однажды утром Онки вдруг заметила, что из зеркала на неё смотрит уже не очень молодая женщина. Щёки потеряли упругость и почти готовы были образовать складки, развеселый румянец погас, над бровями пролегла первая прямая, как горизонт, морщина задумчивости… Онки начала стареть! Это открытие оказалось настолько пронзительным и внезапным, что около минуты она бестолково разглядывала сама себя, будто видела впервые. Собственно, так оно и было. Красота никогда особо не заботила её, однако, кто смог бы остаться невозмутимым, обнаружив во время привычного утреннего туалета, совершаемого изо дня в день, своё начавшееся увядание?..

Тогда ей впервые стало страшно. Она ощутила всем существом собственную ничтожность перед грозными силами природа, издавна влекущими все живые организмы от рождения к гибели. Онки испуганно прислонила несколько раз к лицу пригоршни ледяной воды, точно надеялась смыть старость, торопливо промокнула лицо салфетками и покинула ванну – будто бы не желая больше видеть, не желая знать, не собираясь верить…

– Выглядишь так себе… На "троечку". Мало спишь? Много работаешь? "Пролифик" начала принимать? – бесцеремонность Афины Тьюри в общении поражала. Она совершенно спокойно могла начать разговор с незнакомым человеком с вопроса, соблюдает ли он кодекс здоровья и долголетия, который, по её, бесспорно, авторитетному мнению, составляют всего четыре заповеди: первая – всегда поддерживать приподнятое настроение, вторая – есть только качественную и только (!!!) вкусную еду, третья – выпивать каждый день бокал сухого красного вина и четвертая – иметь хорошего любовника.

– Я не собираюсь принимать эти чертовы пилюли, – изрекла Онки презрительно, хотя себе уже не очень верила.

– Многие боятся начинать, самые неприятные побочные реакции как раз на первом году, – мягко произнесла Афина, – ты, наверное, боишься головокружений, ухудшения памяти, ослабления концентрации? Всё это быстро проходит. Так называемый "эффект разгона".

– А рак? – Онки смотрела требовательно, – Как по-вашему, "эффект торможения"?

Афина промолчала. Издевательское замечание как будто её озадачило. Сдалась, перевела тему:

– Чему мы обязаны очередным визитом из "Народного Совета"?

– Моя личная инициатива, – уклончиво ответила Онки. – Граждане нашей страны всерьез обеспокоены тем, что воспроизводство детей методами биоинженерии не регулируется никакими морально-нравственными принципами…

– Граждане – это те ублюдки из экстремистских организаций вроде "Радикального патриархата"?

Афина бросила на собеседницу сочувствующий взгляд – точно протянула ниточки из своих странных глаз – серых как смог и спокойных как пистолетные дула.

– Напомню вам, что малыш, рожденный в нашей клинике, не единственная жертва. Они насилуют женщин перед камерами и распространяют эти материалы. Они оскверняют памятники матриархальной культуры. Совсем недавно в рот статуи Женской Независимости засунули продолговатый предмет. Вас, как защитниц и защитников интересов народа это не волнует?

– С инцидентами подобного рода работает полиция… Я имею в виду нормальных людей…

Онки, осознав, что произнесла фразу не слишком вписывающуюся в Концепцию Всеобщего Равноправия, осеклась.

Афина улыбнулась очаровательно:

– Мы как раз нормальным людям и помогаем. Людям, которые любят и хотят иметь детей, но по каким-то причинам не могут. Ведь они такие же нормальные, как и все остальные? Или "нормальные" – это только гетеросексуальные пары до тридцати пяти?

Онки хотела сказать "да", но сдержалась. Демократия не предполагает запрета на рождение детей кому бы то ни было, существует лишь биологические барьеры… Но когда они сняты…

– Государство мой проект невзлюбило в самого начала. Но, как говорится, травленое дите растет ловчее холеного… Моя клиника нужна людям; они приходили и будут приходить сюда.

– Традиционные представления о семье могут оказаться под угрозой. А семья – кирпичик в стене общества, и пока кирпичи прочные, стена будет стоять…