Королевский порок

Позже Кэт отправилась в пекарню за булочками, и вдруг туда ворвался мальчишка с новостью, что из реки выловили тело убитого мужчины. Сейчас оно на Ботольфской пристани у ворот Биллингсгейт. Кто такой этот человек, неизвестно. Вернувшись на конюшню, Кэт обо всем рассказала Доркас.

– Труп? – Доркас принялась с трудом подниматься на ноги. – Надо пойти взглянуть. Говоришь, убили? Помоги-ка мне встать. Скорее, пока его не унесли.

Кэт в первый раз видела, чтобы у Доркас так загорелись глаза. Для многих лондонцев смотреть на трупы – особенно если речь шла о телах убитых – своего рода забава, вызывающая нездоровое оживление.

– Может, на берег что-нибудь нужное вынесло, так заберем себе, – прибавила Доркас.

Поняв, что спорить бесполезно, Кэт помогла ей спуститься по лестнице. Вдвоем они пошли к реке, на ходу жуя булочки, а небо над их головами затянуло мрачными серыми тучами. Ботольфская пристань была расположена за мостом, ниже по течению, где Темза приближается к устью и принимает совсем другой облик. От кораблей на воде было не протолкнуться – мелкие посудины так и сновали между лихтерами, а посередине реки на якоре стояли торговые суда.

Во время отлива Доркас часто ходила на берег смотреть, как дети копошатся в грязи и мусоре, выискивая что-нибудь, представлявшее хоть малейшую ценность. Темза отличалась своенравием. Река чего только не уносит, говорила Доркас, однако никогда не угадаешь, что она решит оставить. Люди, промышлявшие таким способом, знали Доркас. Некоторые приносили свои находки ей, и если она заключала, что сможет извлечь выгоду из мокрой тряпки или поношенного башмака, то покупала эти вещи.

Торговые ряды у пристани удивительным образом опустели, да и на берегу народу было меньше, чем обычно. Зато на выступавшем вперед причале собралась шумная толпа, и все как один глядели вниз.

Доркас дотронулась до локтя одного подмастерья:

– Где его нашли?

Веснушчатое лицо мальчишки сияло от восторга.

– C подветренной стороны от вон того лихтера. Ночью он зацепился за якорную цепь.

– Как его убили?

– Говорят, ножом ударили.

– Кто он такой?

– Не знаю. Наверное, папист – за это его и прирезали. Вот, смотрите.

На секунду толпа расступилась, давая дорогу портовому чиновнику. Среди ног и подолов Кэт разглядела на причале распростертое тело мужчины. Раздетый догола, он лежал на спине. Всю его одежду украли или перед смертью, или после нее. Руки и ноги были повернуты под неестественными углами, а глубокая бескровная рана, дочиста промытая водой, пересекала грудь. При виде обнаженной кости девушка сглотнула ком в горле, стараясь побороть тошноту.

Широко открытые глаза покойного глядели в небо, розовый беззубый рот был открыт. Парика он, похоже, не носил: его волосы лежали на причале, будто светло-рыжие водоросли. Белая кожа выглядела совсем бесцветной, если не считать густой россыпи веснушек.

«Веснушки… веснушки… – пронеслось в голове у Кэт. – Господи помилуй, неужели это Горс? Быть того не может!»

Толпа снова пришла в движение, и тело на каменных плитах причала скрылось из виду. Констебль вместе с офицерами решительно шагали к нему.

Кэт отвернулась. Взяв Доркас под руку, она повела ее прочь.

Глава 44

В конце концов они настигли меня тогда, когда, как мне казалось, ничто не предвещало беды. Во-первых, была середина дня, а во-вторых, я предпринял меры предосторожности. Обедать я пошел в «Козу» на Чаринг-Кросс – в этой таверне мы с Милкотом ужинали чуть больше недели назад. Прежде чем зайти внутрь, я убедился, что никто из прохожих не наблюдает за мной с излишним вниманием.

Я сел за общий стол, но выбрал место в темном дальнем углу, чтобы следить за дверьми. Милкот часто приходил сюда, чтобы хоть несколько часов отдохнуть от гнетущей атмосферы, царившей в Кларендон-хаусе. Я надеялся встретить его: вдруг Милкоту что-то известно о неудавшейся попытке Горса нанести мне визит? Если, конечно, вчера к Инфермари-клоуз действительно приходил Горс.

Побаловав себя пирогом с олениной, я запил его элем. Чтобы избежать разговоров с соседями по столу, я притворялся, будто поглощен чтением свежего номера «Газетт» – владелец таверны закупал наше издание для своих посетителей. Насладившись трапезой, я почувствовал себя отдохнувшим – мне удалось хоть ненадолго, но все-таки сбежать от тревог. По телу разлилась приятная нега, эль чуть затуманил мне голову, но не более того. За час с лишним, проведенный в многолюдном пабе, страх, будто придавливавший меня к земле своей тяжестью, рассеялся. За прошедшие десять дней я до того сжился с этим страхом, что, только избавившись от него, осознал, какое тяжкое бремя я нес.