Королевский порок

– Это ваше, – произнес Марвуд, пододвигая сумку к Кэт. – Конечно, богатство невеликое, но, по крайней мере, никто не скажет, будто господин Хэксби взял в жены бесприданницу.

Расстегнув сумку, Кэт принялась разбирать содержимое. Она сразу узнала изящные золотые настольные часы из Барнабас-плейс. Они принадлежали дяде. В кошельке лежали три фунта десять шиллингов. А вот тетин набор французских вилок, их привезли из Парижа и использовали только по особым случаям. Карманные часы, но без ключа завести их невозможно. В красивой деревянной шкатулке Кэт обнаружила мускатный орех на сумму фунтов пять или даже больше. А еще…

Портрет ее матери на фоне Колдриджа – поместья, которое должно было достаться Кэт. Однако глаза на холсте были повреждены. Кэт подняла взгляд. Марвуд смотрел на нее.

– Картина висела на стене в квартире Олдерли, – пояснил он. – Должно быть, он тыкал в нее кинжалом. Это ваша мать?

Не в силах выговорить ни слова, Кэт кивнула.

– Красивая женщина. – Чуть запнувшись, Марвуд прибавил: – Я думаю… Если захотите, умелый мастер наверняка сможет отреставрировать картину. Нынешние умельцы просто чудеса творят.

Сглотнув ком в горле, Кэт произнесла:

– Я рада, что теперь портрет будет у меня, сэр. Благодарю. Отец заказал его в честь свадьбы. Как видите, он написан на доске. На самом деле портрет парный.

Кэт провела пальцами по раме и нащупала две застежки, одну справа, другую слева. Обе легко поддались. Рама разделилась на две части, переднюю и заднюю. Кэт достала изнутри деревянную панель и повернула ее обратной стороной вперед.

А вот и второй портрет, на нем изображен ее отец, Томас Ловетт, в молодости – нарядно одетый в честь свадьбы, он торжественно серьезен. Сразу видно, что перед тобой процветающий каменщик из лондонского Сити.

Однако внутри скрывалось что-то еще: на пол выпал сложенный лист бумаги. Марвуд наклонился и поднял его, но, к удивлению Кэт, молодой человек тут же отвернулся и направился к окну.

– Сэр, что вы делаете? – спросила она.

Марвуд уже развернул бумагу и ознакомился с текстом. Теперь он смотрел не столько на Кэт, сколько сквозь нее. Судя по его застывшему лицу, он был ошарашен.

– Мне нужно обратно в Уайтхолл.

Глава 52

Когда меня наконец пригласили к королю, была почти полночь. В этот раз он принимал меня в той же гостиной, в которой накануне вечером играл в карты. Остальные играли за тем же столом, перед ними лежали горы золотых монет. Лица у игроков были раскрасневшиеся и сердитые. Возможно, игра так и не прекращалась.

– В чем дело, Марвуд? – Голос у короля был очень усталый.

Монарх указал на свое ухо, я послушно наклонился и прошептал:

– Сэр, вы должны увидеть то, что я нашел.

Его величество поглядел на меня, и, похоже, выражение моего лица убедило его в том, что дело и впрямь срочное. Король встал.

– Следуйте за мной, – приказал он.

Через личные королевские покои его величество повел меня к реке. Эта часть дворца больше напоминала стройку: король перестраивал свои личные покои. Слуга поставил рядом с нами фонарь и удалился. На берегу реки было ветрено. Меня пробрала дрожь. В первый раз я почувствовал в воздухе приближение зимы.

Я достал бумагу, хранившуюся между двумя частями поврежденного двойного портрета.

– Вот, сэр. Полагаю, именно это послание хранилось в серебряной шкатулке, украденной у лорда Кларендона. Олдерли спрятал его у себя дома, в раме картины.

Король взял у меня листок. Положив бумагу на парапет, он прочел письмо при свете фонаря. Позади нас из дворца доносилась музыка, однако здесь нас окружали лишь звуки реки и ночной природы. Перевернув бумагу, король прочел распоряжение, написанное на обратной стороне.

– Кто-нибудь, кроме вас, читал письмо?

– Нет, сэр. Разумеется, за исключением Олдерли.

– Вы в этом уверены?

– Да. С тех пор как Олдерли украл письмо, больше его никто не видел.

А впрочем, и до этого письмо, вероятно, не попадало в руки никому, даже королю, – во всяком случае, до того как лорд Кларендон с осмотрительностью юриста конфисковал у леди Квинси и послание, и серебряную шкатулку еще в Брюгге.

– До недавнего времени я был уверен, что письмо уничтожено. – Король сунул руку в карман жилета и достал серебряный ключ от той самой шкатулки, затем поднес его к фонарю, освещая замысловатую филигранную монограмму.

– Вы догадались, что означают переплетающиеся инициалы?

– Эта буква похожа на «Я», сэр. А вот здесь, кажется, «О».

Король со вздохом убрал ключ обратно в карман.

– В проницательности вам не откажешь. Вы ведь понимаете, в чем смысл монограммы?

«Яков и Оливия». Сколько я знал леди Квинси, всегда думал, что она когда-то была любовницей короля. Но я ошибался. На самом деле ее любовником был герцог Йоркский. А ее нынешняя связь с королем возникла исключительно на основе общих интересов: сначала леди Квинси помогла его величеству скрыть опрометчивый поступок брата, а впоследствии старалась быть полезной королю и в других отношениях.

– Вы понимаете? – повторил король.

– Думаю, что да, сэр.