Королевский порок

Я не знал, под каким именем поселилась здесь Кэт, поэтому ответил:

– Вчера ей доставили плащ.

– Идемте. Мангот – это я.

Мужчина маленького роста пролез через изгородь и съехал по склону на дорогу. Собаки последовали за ним. Старик был тощим, но жилистым, с длинной копной спутанных, сальных седых волос и глазами, из-за какой-то болезни затянутыми пленкой. Мангот был одет в грязную рубаху, а на бриджах грязи было еще больше. Ни слова не говоря, он на ощупь отыскал повод моей зловредной кобылы, взялся за него и, прихрамывая, зашагал по дороге. Собаки трусили за нами. Я чувствовал себя не гостем, а пленником, которого ведут в триумфальной процессии.

Мы вышли на открытое пространство к полуразвалившейся ферме с провисшей крышей, позеленевшей от мха. Треть крыши провалилась, обнажив сломанные стропила и покосившиеся опорные балки. Мелкая свинья рыла пятачком землю в заросшем сорняками дворе, надеясь чем-нибудь поживиться. Больше вокруг не было ни единого живого существа, если не считать козы, привязанной к кольцу в стене амбара рядом с замшелой приступкой для всадников.

Мужчина издал утробный звук, напоминающий рычание, отчего псы сразу опустили хвосты и скрылись в амбаре, смежном с разрушенной частью дома.

– Вот, – произнес Мангот, указывая на участок земли позади двора, спускавшийся к ручью. – Лагерь здесь.

Я и раньше бывал в лагерях погорельцев, но ничто не могло подготовить меня к визиту в Вур-Грин, даже предостережения работника, встреченного мной по дороге. За хозяйственными постройками раскинулось хаотичное поселение из холщовых палаток и сколоченных на скорую руку деревянных хижин. Тут не было ни импровизированных лавок, ни улиц. От полудюжины костров поднимались струйки дыма. Казалось, все здесь – и палатки, и одежда жителей, и земля – было окрашено в оттенки коричневого: цвета мешковины и помоев, грязи и испражнений.

– Сколько здесь человек? – спросил я.

Мангот пожал плечами:

– Не знаю. Верно, около сотни. Раньше было больше. А теперь остались только эти страждущие души.

– Чем они здесь занимаются?

– Ждут, – ответил господин Мангот. – В Вур-Грин все ждут.

– Чего? – спросил я.

– Смерти, господин. Чего же им еще дожидаться?

Выпустив повод кобылы, Мангот, не оглядываясь, захромал к дому.

Я медленно проехал через двор и оказался в поле. Огибая лагерь, кобыла направилась к ручью, протекавшему у подножия склона. Погорельцы стояли возле своих палаток и лачуг и глазели на меня, будто на существо из другого мира – хотя в каком-то смысле так оно и было. У здешних обитателей были собственные собаки, и псы следовали за ними на безопасном расстоянии. И собаки, и хозяева выглядели одинаково забитыми.

Однако стоило мне остановиться у ручья, как высокий угловатый мужчина подошел ко мне и довольно-таки любезно осведомился, что мне угодно.

– Я ищу молодую женщину, которая приехала к вам на днях, – ответил я. – Может быть, в лагерь уже приходил разносчик, чтобы доставить ей плащ.

– Плащ, сэр? – переспросил мужчина. Он снял шляпу, под которой скрывалась копна седых кудрей, и почесал голову. – Про плащ мне ничего не известно.

– А про женщину? – Мое терпение было на исходе, и я заговорил сердито: – По всей вероятности, она прибыла в лагерь в воскресенье.

Должно быть, от злости я дернул поводья. Лошади это не понравилось. Мотнув головой, она галопом поскакала обратно, вверх по склону, а я отчаянно вцепился в ее шею. У ворот, ведущих во двор, одна из собак Мангота погналась за моей кобылой. Та отпрянула к задней стене фермы. Я закричал на пса и замахнулся тростью, которую не выронил лишь чудом. Собака с рычанием попятилась.

Но передышка оказалась лишь временной. Остальные псы в лагере, вдруг осмелев, стали окружать меня, и люди последовали их примеру. А страшнее всего было то, что все они надвигались на меня беззвучно: люди не кричали и не произносили ни слова, собаки не лаяли. Они лишь молча подбирались ко мне и моей кобыле. Возглавлял их высокий мужчина. В руках он держал топор. Я крепче сжал трость, от всей души жалея, что не позаимствовал у Сэма пистолет.

Тут дверь у меня за спиной открылась. Я потянул за поводья, пытаясь развернуть лошадь в сторону этой новой угрозы.

– Дражайший сэр, ради бога, прекратите измываться над этим несчастным животным.

От удивления я едва не свалился со своей проклятой кобылы. Выйдя из дома, Кэт взялась за повод и похлопала лошадь по шее, отчего та словно по волшебству снова превратилась в обещанный хозяином конюшни образец благонравия.

Стоило Кэт появиться, и от враждебных намерений погорельцев и их собак не осталось и следа. Их настроение изменилось столь внезапно и неуловимо, что я даже задался вопросом: неужели исходившая от них опасность мне просто померещилась?

– Благодарю, господин Хэлмор, – между тем произнесла Кэт. – Господин Мангот сказал мне, что этот человек меня ищет.

Хэлмор пожал плечами:

– Смотрите, чтобы он не ходил в лагерь. Здесь ему не место.