Королевский сорняк

- Кроме того, я уверена, что вам как писателю будет интересно узнать эту историю. Это просто сюжет для романа, поверьте!

- Так начинайте. - Писатель вдруг вернулся к «вы». - Как вы выразились, я сгораю от нетерпения, - холодно оборвал он ее восклицания.

Но Тоня не смутилась.

- Подлейте мне «Порто». Спасибо. Все началось в конце прошлого лета…

…Писатель слушал ее рассказ действительно жадно, задавая попутно вопросы и часто делая какие-то пометки в блокноте, - совсем как детектив Кисанов. Он, правда, в отличие от детектива, который предпочитал факты, больше расспрашивал о том, что она в тот или иной момент чувствовала и думала.

- Как вы сказали? - перебивал он иногда ее. - Вы себя ощутили конструктором «Лего»? Замечательно сказано! И что же, вам было неприятно себя им ощущать?

- А что же здесь приятного? - удивилась Тоня.

- Надо думать, кому как… Я бы, к примеру, никогда не позволил собой манипулировать. Даже в детстве. Но вы ведь с самого начала согласились на роль глины, из которой Кирилл лепил нужную ему женщину!

- Конечно, вы правы, я согласилась. Но… У меня ведь и раньше были свои взгляды на вещи. Просто тогда я стеснялась их высказывать.

- Вы хотите сказать, что у вас была своя философия? Мировоззрение?

- Нет, - смутилась Тоня, - никакой специальной философии… Так, отношение к разным вещам. На уровне «что такое хорошо и что такое плохо», - улыбнулась она.

- Иными словами, вы претендуете на то, что разобрались в самом сложном вопросе, над которым бились лучшие умы не одно столетие?!

- Не пойму, вы смеетесь надо мной?

Тоня, ощущая странное напряжение и неловкость, предпочла сделать немного обиженный вид.

- Что вы, Тоня, ни в коем случае! Мне просто необычайно интересно. Я, представьте, никогда не был молодой девушкой, - улыбнулся он. - И сейчас у меня появился редкий шанс узнать, что творится в головке одной из них. Так как же вы отличали добро от зла? Хотите еще «Порто»?

- Да, немного… Вообще-то это очень просто: делать плохо другим - это зло. А делать хорошо - это добро.

- Вы верите в бога?

- Нет. Я выросла атеисткой, а теперь уже поздно.

- Тогда как же вы разграничиваете «плохо» и «хорошо»? Если вы не ориентируетесь на заповеди?

- Есть одна заповедь, с которой я согласна: «не делай другому того, чего не пожелаешь себе».

- Ага… Теперь понятно… А вот когда вы говорите, что «делать хорошо - это добро», вы как при этом думаете насчет себя? Надо ли себе «делать хорошо»?

- Наверное… - Тоня была сбита с толку. - Почему нет?

- Но ведь так не бывает - и не может быть, - чтобы всем было хорошо. И если вы хотите сделать хорошо себе, вы сделаете плохо другому. И наоборот: делая хорошо другому, вы делаете плохо себе. Например: вы хотите пойти в ресторан с Кириллом. А он не хочет. При любом раскладе одному из вас будет хорошо, а другому плохо. И кого же надо выбирать, чтобы сделать ему хорошо? Себя или ближнего?

- Наверное, ближнего…

- А почему не себя, Тоня? На каком основании? Чем вы хуже другого? Чем менее достойны?

- Не знаю, - честно призналась она. - Это, скорее, импульс: уступить, сделать хорошо другому, а не себе.

Ей показалось, что Писатель был удовлетворен ее ответом.

- Вернемся тогда к вашему ощущению, что вы «конструктор» в чужих руках. До определенного момента вы уступали и не сопротивлялись. Вы предпочитали делать все так, как вас просил Кирилл. Вы считали, что делаете «хорошо». А тут вдруг в вас стал назревать бунт. Можете объяснить, почему? Вы пересмотрели свои взгляды?

- Да у меня, собственно, взглядов никаких не было…

- Тем более!

- Возможно, это его же уроки научили меня быть менее уступчивой? Он хотел, чтобы во мне появилось немножко стервозности, как он говорил…

- Выходит, что вы оказались неблагодарной ученицей, Тоня? И обратили обретенные познания против вашего же учителя?

- Погодите… Неужто, по-вашему, я должна была согласиться на все то, что мне не нравилось, что мне было неприятно, что меня пугало?

- Здесь нет слова «должна». Один соглашается, другой нет. Это зависит от характера и от философии. У вас характер мягкий и философии как таковой нет. Вот мне и интересно понять, как это случилось, что вы проявили вдруг характер… Не напрягайтесь так, Тоня, - я напал на вас, как разбойник в лесу, извините! Но вы, помните, сами сказали, что по вашей истории можно писать роман. Я тоже так считаю. И потому все выспрашиваю до мелочей… Вы на меня не сердитесь?

…Примерно в том же духе разговор длился до глубокой ночи. Николай Сергеевич то жадно впитывал ее рассказ, не перебивая, то вдруг словно спотыкался об какие-то ее фразы и тогда приступал к допросу с пристрастием. Он совсем уморил Тоню, и под конец у нее начали закрываться глаза. Да и день физического труда внес свою лепту, а «Порто» оказался последней каплей в виде пары бокалов. Кажется, произнеся какую-то фразу, - уже рассказав о признании Кирилла про таинственного Вуайериста, руководившем всеми его действиями, - она задремала прямо за столом.

До нее донесся голос Николая Сергеевича:

- Совсем последний вопрос, Тоня… Чего вы теперь хотите? Избавиться от Кирилла? От Вуайериста?