Королевский тюльпан. Дилогия

Она вышла, а мы с Нико сперва занялись гигиеной, потом обстоятельно познакомились с полуразобранным Оливье, даже пощупали. И смирно уселись за стол, не обращая внимания на то, что он вообще-то ни разу не обеденный. Какая разница, когда в животе урчит так, что впору затевать соревнование — у кого громче?

 

 

* * * * *

 

В общем, от лекарки мы ушли уже после того, как окончательно стемнело. Магали даже проводила нас часть пути, чем очень помогла — она знала все ходы-выходы, сквозные дворики-переулки, так что мы успешно миновали и патрули стражников, и несколько компаний лихих молодчиков.

Руки приятно оттягивала корзинка с крупами и копченой грудинкой, картошкой, зеленью и даже парочкой румяных яблок, что мы решили отнести Франсуазе и Луи. Кроме того, Магали снабдила нас еще одним хорошим ножом, куском не слишком приятно пахнущего, но самого настоящего мыла и обшарпанным, но очень добротным котелком.

Короче говоря, для разнообразия эта жизнь повернулась к нам лицом, а не противоположным местом. Только вот надолго ли? Уже на подходе к нашей роще пришлось в этом усомниться.

Из каких именно кустов оно прыгнуло, я заметить не успела. Просто взвизгнула от неожиданности и выронила корзину.

А это непонятное уже с урчанием рвало когтями свертки и шипело и фырчало, добираясь до… грудинки. Ну, ни фига себе! Да после того, чем мы с Нико рисковали, чтобы добыть эти несчастные свиные ребра, я сражусь даже с тигром, не то что с какой-то непонятной крысой, вздумавшей меня ограбить.

Визжать я не перестала, просто с испуганного диапазона переключилась на воинственно-гневный. Нико отлетел в противоположный куст, я его оттолкнула подальше от опасности и кинулась спасать свою добычу от неведомого монстра.

Монстр с шипением и урчанием копошился в свертках. Я бесстрашно — чуть не описалась, если честно — схватила с земли какую-то палку и со всей дури долбанула по корзине. Попала не по зверю, а по ручке, сломала и ручку корзинки, и палку, обозлилась еще больше, растеряла последние мозги и со злобным рычанием цапнула гадину за шиворот, отдирая от копчености.

И застыла, щурясь впотьмах. Потому что страшный зверь вдруг обмяк и повис словно дохлый. Только кусок грудинки не выпустил. А когда я перехватила свиные ребра, отпуская тварюшку и пытаясь стряхнуть ее от греха подальше в траву, где можно будет наподдать ботинком, эта пакость изобразила корзину от дирижабля.

Как ей это удалось? Очень просто: вцепилась всеми четырьмя лапами в копченость и повисла на ней и под ней. Жадно урча, вгрызаясь во вкусное мясо прямо на весу.

— Это катланк! — Нико выбрался из куста, подошел поближе и теперь рассматривал напавшего монстра во все глаза. Но страха не выказывал. — Маленький совсем. Катленок.

Что оно котенок, я и сама уже разглядела. Кстати взошла луна. Расслабилась, но не слишком: на собственном опыте знаю, что киса — при желании зверь опасный, прокусить руку до кости и располосовать когтями на ленточки может даже самый умильный идомашний двухмесячный потатик. А идти еще раз к лекарке, в ночи — не хотелось.

— Паршивый какой, — само вырвалось.

При том, что жадная тварь, все еще бессовестно жрущая наш провиант, в длину была почти со взрослую кошку, сомнений в ее младенчестве не возникало: типичный страдающий выкидыш помойки. Шелудивый, облезлый, с гноящимися глазами и покоцанными здоровенными ушами-локаторами. И тощий настолько, что я его веса на грудинке почти не чувствовала.

Жалко стало тварюку. И трогать боязно — мало ли какие на нем паразиты. Цапнет — еще и заражение крови словлю. Сама не знаю, как мне удалось сначала стряхнуть узурпатора в траву, а потом, бодро отбрыкиваясь ногой от гнусаво мяукающего монстра, отрезать от целого куска то ребро, которое он и так уже обслюнявил. И бросить заурчавшему гаденышу, в смысле котенышу.

— Пошли быстрее, пока он еще чего-нибудь из нашей еды не закогтил, — поторопила я Нико.

Мы припустили по едва видимой тропке в кустах. Я тихонько вздыхала на ходу — котейку было очень жалко. Не то чтобы я такая уж любительница, но все равно. Маленький, паршивенький…

Только нам самим особо есть нечего. Жить негде. И лечить наверняка лишайное, блохастое и с глистами тем более нечем…

— Он за нами идет. — Нико все время оглядывался. — Лапы заплетаются, от голода наверное.

— Целое ребро сожрал, сгрыз вчистую, даже ошметков не осталось, — проворчала я, тоже оглядываясь.

Дикая тварь из дикого леса действительно упорно ползла за нами через кусты. Тощий хвост волочился по траве.

Котенок добрался до моих ботинок, ткнулся в них носом и бессильной тенью растянулся на земле. Даже не мяукнул, только ушами шевелил.

— Лина?

— Вытащи из корзины ту тряпку, которую дала Магали, чтобы сделать из нее полотенце. — Я вздохнула, присаживаясь на корточки. Жалость победила. — Потом отстираем, надеюсь… Даже если этот заморыш сдохнет раньше, чем мы попытаемся ему помочь, надо все же попробовать. Да?

— Да! — уверенно и даже радостно кивнул ребенок.

Ну, кто бы сомневался…